ЧТО ЖДЁТ РОССИЮ ПОСЛЕ ПУТИНА?..
КИТАЙ И РОССИЯ — ВМЕСТЕ К БУДУЩЕМУ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА!
РОССИЯ И КИТАЙ — ПАРТНЁРСТВО, УСТРЕМЛЁННОЕ В БУДУЩЕЕ!
ОЧЕРКИ-ПОРТРЕТЫ «СЕНАТОРА»
ВИКТОР ЧЕРНОМЫРДИН: «МЫ КАК КОСМОНАВТЫ…»
ТРУДНЫЙ СУВЕРЕНИТЕТ
ВЛАСТЬ В ТРОТИЛОВОМ ЭКВИВАЛЕНТЕ 
ПЯТЫЙ ПРЕМЬЕР-МИНИСТР ИЗРАИЛЯ
ЗАКОН. ПОРЯДОК. ВОИНСКИЙ ДОЛГ
АЛЕКСАНДР СУХАРЕВ 
ГРАДОНАЧАЛЬНИК ЮЖНО-САХАЛИНСКА
РИМСКИЕ КОЛОКОЛА
…А НАМ НУЖНА ВЕЛИКАЯ РОССИЯ!
ТУР ХЕЙЕРДАЛ | СОЛНЦЕ НАД ПИРАМИДАМИ
ОСТРОВ ЧЁРНЫХ БЕРЁЗ
КОРОЛЕВА ЕЛЕНА САВОЙСКАЯ
ОБЕТОВАННАЯ ЗЕМЛЯ
АРХЫЗ. НАЕДИНЕ С ВЕЧНОСТЬЮ
Токийсий военный трибунал... Поставив последнюю финишную точку в разбойных насилиях немецко-фашистских и японско-самурайских полчищ, эти «Суды народов» сыграли выдающуюся историческую роль планетарного масштаба, они прервали цепь бесконечных разрушительных войн, указали на их источники, поимённо назвали и наказали их кровожадных идеологов и организаторов кровопролитий.
— Как вы приняли решение пойти в политику?
Александр Руцкой: Я учился в Академии Генерального штаба, прошла команда: ходить на занятия в гражданской одежде. И, конечно, у меня и у многих других возник вопрос, почему. В этот период бурно расцветала перестройка, вызывающая возмущение не только по этому вопросу. 
Вполне вероятно, что во Франции у «белого генерала» сложился конкретный план действий, для осуществления которого по возвращении домой он начал лихорадочно обращать в деньги все своё имущество. Посетившему его князю Д.Д. Оболенскому Михаил Дмитриевич заявил, что собирается ехать в Болгарию, где вскоре начнётся настоящая война. «Но надо взять с собою много денег, — добавил он, — я все процентные бумаги свои реализую, все продам. У меня на всякий случай будет миллион денег с собою. Это очень важно — не быть связанным деньгами, а иметь их свободными».
Через несколько дней Оболенский вновь навестил Скобелева. Тот отдавал распоряжения о продаже бумаг, облигаций, золота, акций и т.п. «Все взято из государственного банка, все продано, и собирается около миллиона, — сказал Михаил Дмитриевич, — да из Спасского хлеб продаётся — он в цене, будет и весь миллион».
Когда в те дни к нему обратились с просьбой одолжить 5000 рублей, обычно исключительно щедрый Скобелев отказал. «Не могу дать никаким образом, — ответил он, — я реализовал ровно миллион и дал себе слово до войны самому не тратить ни копейки с этого миллиона. Кроме жалованья, я ничего не проживаю, а миллион у меня наготове, на случай — будет надобность ехать в Болгарию».
Эта история с миллионом по сей день продолжает оставаться одной из тайн, окружающих имя «белого генерала» То ли он собирал деньги для какой-то политической комбинации, то ли действительно намеревался ехать в Болгарию — нам остаётся только догадываться.
Загадки смерти Михаила Скобелева... Аксаков полагал, что главный враг — радикалы, борьбу которых он понимал как «преступление против народа, посягательство на изменение исторического народного строя». Радикальные идеи он связывал с «западным влиянием» и распространением образования, лишённого нравственного начала.
Аксаков обвинял либералов в том, что они являются «отцами нигилизма», проводят «антирусскую политику», старался убедить правительство в необходимости принять славянофильскую политическую программу. Сблизившись с Игнатьевым, Аксаков настойчиво внушал министру мысль о необходимости созыва Земского собора. В этом его поддерживала жена — А.Ф. Аксакова, дочь известного русского поэта Ф.И. Тютчева.
Прислушивался Михаил Дмитриевич и к голосу М.Н. Каткова, активно призывавшего со страниц своей газеты «Московские ведомости»: «Будем прежде всего русскими, верными духу нашего отечества, и откажемся от воздухоплавательных опытов в правительственном деле».
Отметим, что это писал человек, ранее близкий В.Г. Белинскому, А.И. Герцену, М.А. Бакунину, но затем, видимо, под впечатлением эксцессов русского нигилизма перешедший на правый фланг журналистики и призывавший к «твёрдой власти» и даже выступавший против славянофильского проекта Земского собора.
Разумеется, не все взгляды Аксакова и Каткова разделял Скобелев. Он отвергал крайности славянофильской концепции, в частности критику петровской реформы. Не принимал катковскую позицию по Польше. Михаил Дмитриевич решительно осуждал польские разделы: «Завоевание Польши я считаю братоубийством, историческим преступлением. Правда, русский народ был чист в этом случае. Не он совершил преступление, не он и ответственен. Во всей нашей истории я не знаю более гнусного дела, как раздел Польши между немцами и нами. Это Вениамин, проданный братьями в рабство! Долго ещё русские будут краснеть за эту печальную страницу из своей истории. Если мы не могли одни покончить с враждебной нам Польшей, то должны были приложить все силы, чтобы сохранить целостным родственное племя, а не отдавать его на съедение немцам».
Утром 26 июня (Все даты даются по старому стилю. — Авт.) 1882 года Москва напоминала растревоженный улей. Всех буквально потрясло трагическое известие: ночью при таинственных обстоятельствах скоропостижно скончался народный герой Михаил Дмитриевич Скобелев, прозванный за своё пристрастие к белым лошадям и кителям «белым генералом».
В последний путь прославленного генерала провожали тысячи москвичей. Писатель В. И. Немирович-Данченко, брат известного театрального деятеля, оставил нам воспоминание об этом скорбном дне:
«Наконец, отворили дверь на площадь. В её просвет народ увидел в цветах венков лицо Скобелева. Раздалось многотысячное рыдание.
— Москва плачет… — доносилось отовсюду.
— Народные похороны… — говорили в толпе.
И действительно, траурная процессия со всех сторон была охвачена целым морем голов. Кругом виднелись заплаканные лица, десятки тысяч рук подымались, чтобы издали перекрестить своего любимца. Черные сюртуки, изящные дамские платья — и тут же грязная потная рубаха рабочего, сибиряка крестьянина».
Гроб с телом Скобелева был перенесён в церковь Трех Святителей, что у Красных ворот, заложенную его дедом Иваном Никитичем. Епископ Амвросий свою речь об усопшем закончил словами: «Ради любви его к нашему православному отечеству, ради любви к нему народа твоего, ради слез наших и сердечной молитвы нашей о нем, паче же ради твоей бесконечной любви, благоволительно приемлющей чистую любовь человеческую во всех её видах и проявлениях, будь к нему милостив на суде твоём праведном».
На другой день на панихиду съехались высшие воинские чины: у гроба Скобелева стояли известнейшие русские генералы. Черняев, заплаканный, положил серебряный венок от туркестанцев. Сплошною стеной стояли депутаты от различных частей армии, от полков, которыми командовал Скобелев. Гроб утопал в цветах и венках. Один из них от Академии Генерального штаба. На нем надпись: «Герою Скобелеву, полководцу, Суворову равному».
Выразил своё соболезнование и российский император Александр III. Он прислал сестре М.Д. Скобелева телеграмму: «Страшно поражён и огорчён внезапной смертью вашего брата. Потеря для русской армии незаменимая и, конечно, всеми истинно военными людьми сильно оплакиваемая. Грустно, очень грустно терять столь полезных и преданных своему делу деятелей».
Внук генсека... «Идиотов» действительно оказалось немного. Обычно оживлённая трасса на отрезке Херсон — Армянск практически вымерла. И только на подступах к пограничному КПП «Каланчак» показался внушительных размеров «хвост» из дальнобойных фур и экстремалов, которые все же рискнули испытать на себе особенности нового крымского гостеприимства.
В числе последних оказалась и ваша покорная слуга — по воле профессионального любопытства, а так ли страшен черт, как его малюют? И по воле случая: Крым вовсю готовился к выборам. «Русская весна», отпугнувшая от полуострова туристов, прибила к его берегам целую гвардию политических варягов. На свой кусок крымского «пирога» претендуют 12 партий, большинство из которых представляет своеобразный микс — из людей пришлых, примкнувших к ним аборигенов и политических беженцев с материка.
