ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ИТОГИ ТЫСЯЧЕЛЕТНЕГО ОПЫТА

Вступление

поэт, переводчик, историк литературы, пушкинист.

Беседа с академиком Дмитрием Сергеевичем Лихачёвым.

Монастыри России, русские храмы и зодчество, христианская культура и православие на Руси От автора. Мне хочется обратить внимание наших читателей на то, какими живыми были для современников связи культурных традиций. Если мы не будем по-пушкински «будить мечту сердечной силой», мы не заметим, что знаменитая Ярославна сопоставляется с той же киевской Богородицей Нерушимой Стеной: ведь Ярославна своей страстной мольбой тоже удерживает обожжённые стены Путивля. И такое сближение тем важнее, что в 1185 году единственный город, взятый половцами, пал после того, как рухнули, не выдержав тяжести защитников, две городницы с людьми. И, значит, стена между башнями-городницами. А воздетые к Ветру, Днепру и Солнцу руки Ярославны незримо поддерживают стену. А разве не так сравнивали с Марией своих дам в том же XII веке трубадуры? И разве не помогает Ярославне ветхозаветная Рахиль, ведь Плач Ярославны пронизан цитатами из Плача Рахили: «На Дунай Ярославнынъ глась ся слышить...» — «Гласъ въ Раме слышенъ бысть. Плачь и рыдание, и вопль многъ...» Читатель древнерусский не требовал комментария этих «сближений». Нам куда труднее... Но как вышло, что Русь так быстро проходит ученическую стадию и включается в мировую культуру на правах равного диалога с ней?..  
 

Текст статьи

Итоги тысячелетнего опыта... Андрей Чернов: поэт, переводчик, историк литературы, пушкинист.Итоги тысячелетнего опыта...
— Дмитрий Сергеевич, менее всего хотелось бы, чтобы этот разговор получился столь же круглым и «юбилейным», как сама дата — 1000-летие христианизации Древней Руси. С чего же мы начнём?
— С вопроса о роли крещения Руси в истории культуры Отечества. Я думаю, что с крещения Руси вообще можно начинать историю русской культуры. Так же, как украинской и белорусской. Потому что в общем культура восходит к каменному веку, к неолиту или палеолиту. Но характерные черты русской, белорусской и украинской культуры — восточнославянской культуры Древней Руси — восходят к тому времени, когда христианство сменило собой язычество.
Христианство — письменная религия, приобщившая Русь к высокоразвитой мифологии, к истории европейских и малоазийских стран. Произошло соединение с культурой Византии, наиболее передовой страны того времени. Причём это произошло, когда византийская культура переживала пик своего расцвета IX-XI веков.
— Итак, вспомним, как это происходило...
— Русь спасла византийского императора Василия в момент восстания Варды Фоки. Владимир I направил на помощь императорам Василию II и Константину VIII шеститысячный отряд отборных своих войск — варягорусов, и они подавили восстание. В результате чего, очевидно, Василий И и обещал выдать свою сестру Анну за Владимира. Но, когда император Василий II и его бездеятельный соправитель Константин VIII укрепились на престоле, Василий II забыл о своём обещании, решил его не выполнять, потому что его дед, Константин Багрянородный, запрещал византийским императорам родниться с инородцами, а тем более с язычниками. И ссылался при этом на надпись в алтаре Софии, где говорится о том, что представительницы императорской фамилии не должны выходить замуж за инородцев. Но Владимир сумел доказать своё право военной силой.
— Он осадил Корсунь — этот греческий город сейчас входит в черту Севастополя, — Корсунь пала, и, по преданию, князь сам крестился в Корсунской крещальне, сохранившейся, кстати, до наших дней.

— Тогда Василий II отдал свою сестру за Владимира I, и в династическом плане Русь поднялась на невиданную высоту, она породнилась с императорским домом Византии. И Владимир Мономах был потомком византийских императоров. Из варварской державы на краю света вдруг появилась держава с мировой культурой, мировой религией, и сразу это было ознаменовано расцветом древнерусской культуры. Необычайный расцвет виден уже по строительству Софии в Киеве. Это до сих пор центральное архитектурное сооружение в городе.
— И почти тысячу лет киевская Оранта, мозаичная Богородица Нерушимая Стена воздетыми в молитве руками удерживает свод храма. И смальта, из которой она сложена, не потускнела и не осыпалась, несмотря на чреду столетий и разорений матери русских городов.
Итоги тысячелетнего опыта... Фото академика Дмитрия Сергеевича Лихачева — А вспомним полоцкую Софию. Это тоже центральный храм в Полоцке. И новгородский храм Софии. Сколько бы небоскрёбов ни построили рядом, София будет оставаться центром Новгорода. Если только это будет Новгород, а не какой-то другой, чужой нашей культуре город. Затем собор Спаса в Чернигове: и сейчас это центр Чернигова. Успенский собор во Владимире — центральный храм в своём городе. Повсюду возникают храмы, равных которым у соседей по размерам и по красоте не было, ведь в Чехии, в Моравии и в Польше в это время возводились маленькие храмы-ротонды. А к востоку — великая страна с большими храмами — с фресками, мозаикой, замечательными иконами, замечательной литературой. Скажем, «Слово о законе и благодати» Илариона. Это исключительное произведение, потому что таких богословско-политических речей не знала Византия. Там только богословские проповеди, а здесь историософская политическая речь, утверждающая существование Руси, её связь с мировой историей, её место в мировой истории. Это поразительное явление, так же точно, как поразительное явление— Начальная летопись. Потом произведения Феодосия Печерского, затем сам Владимир Мономах, в своём «Поучении» соединяющий высокое христианство с воинскими языческими идеалами. Таким образом, Русь сразу становится мировой державой, а Киев — соперником Константинополя. Итоги тысячелетнего опыта...
— Мне хочется обратить внимание наших читателей на то, какими живыми были для современников связи культурных традиций. Если мы не будем по-пушкински «будить мечту сердечной силой», мы не заметим, что знаменитая Ярославна сопоставляется с той же киевской Богородицей Нерушимой Стеной: ведь Ярославна своей страстной мольбой тоже удерживает обожжённые стены Путивля. И такое сближение тем важнее, что в 1185 году единственный город, взятый половцами, пал после того, как рухнули, не выдержав тяжести защитников, две городницы с людьми. И, значит, стена между башнями-городницами. А воздетые к Ветру, Днепру и Солнцу руки Ярославны незримо поддерживают стену. А разве не так сравнивали с Марией своих дам в том же XII веке трубадуры? И разве не помогает Ярославне ветхозаветная Рахиль, ведь Плач Ярославны пронизан цитатами из Плача Рахили: «На Дунай Ярославнынъ глась ся слышить...» — «Гласъ въ Раме слышенъ бысть. Плачь и рыдание, и вопль многъ...» Читатель древнерусский не требовал комментария этих «сближений». Нам куда труднее... Но как вышло, что Русь так быстро проходит ученическую стадию и включается в мировую культуру на правах равного диалога с ней?
— Я думаю, это потому, что была богатейшая основа в виде фольклора, в виде развитой правовой системы: «Русская Правда» создана, очевидно, до христианизации Руси.
Итоги тысячелетнего опыта... Богословский храм в Юрьево-Польском Итоги тысячелетнего опыта... Богословский храм в Юрьево-Польском Итоги тысячелетнего опыта... Фото академика Дмитрия Сергеевича Лихачева— Значит, почва была уже подготовлена?
— Почва была подготовлена ещё великим путём из Варяг в Греки. Ведь Русь владела северо-южным европейским путём. В XII веке он перекочевал на запад, но двумя столетиями раньше великий путь из Варяг в Греки был основным. И христианство идёт именно по этому пути. И недаром создаётся легенда о том, что апостол Андрей путешествовал по этому пути. Здесь, в Херсонесе (той же Корсуни), в Киеве, Новгороде — в этих двух центрах Руси — на этом великом пути и возникает наше христианство. Оно появляется уже в тех языческих войсках, которые нападали на Константинополь. Если по договору с греками 911 года Русь представлена главным образом язычниками, то договор 944 года в первую очередь подписан христианами.
— Это видно по именам?
— Итоги тысячелетнего опыта... Нет, просто в договоре указано. Если вы прочитаете в Повести временных лет договор 944 года, там сказано, что русь-христиане клянутся в церкви Ильи, а русь-язычники клянутся у своих богов в Киеве. Русь была поразительной державой, в которой соединялись и финно-угорские народы, и тюркские народы, и народы иранские, и восточные славяне. Это видно по именам и по именам богов. Что такое Мокошь? Племя Мокошь. Что такое Перун? Это финно-угорский Перкун. А у нас — Велес-Волос, Стрибог...
— Вспомним ещё из «Слова о полку Игореве» — Хоре, Даждьбог.
— Тем более Русь нуждалась в политическом объединении. И за несколько лет до принятия христианства, в 980 году, Владимир пытается создать пантеон языческих богов. Но это не выходит.
— То есть незадолго до крещения Владимир пытается «ввести» язычество, только упорядоченное. Почему же это не вышло?
— Я думаю, что тут причины совершенно объективные: язычество все было раздроблено по местностям и племенам. И объединить можно было только верхушку язычества, но не всю религию целиком. Кроме того, это религия без развитой письменности, и сказалась изолированность язычества от всей Европы, от Византии.
Храм в Юрьево-Польском Итоги тысячелетнего опыта... Храм в Юрьево-Польском Итоги тысячелетнего опыта... Памятник князю Юрию Долгорукому— Другими словами, язычество было хорошо дома, на полянке?
— Итоги тысячелетнего опыта... Вот именно — на полянке. И оно до времени действительно было хорошо, ведь и в язычестве была своя мораль. И очень важная. Вот вышла замечательная книга Марины Михайловны Громыко «Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян XIX в.» (1986), где доказывается, что каждый обряд заключает в себе некую моральную норму. Что такое толбка? Это общая работа всей деревни. Но в христианской Руси, на той стадии экономического развития, когда потребность в общей работе отпала, потому что крестьянин владел своей землёй и мог её обрабатывать сам, толока превратилась в форму помощи бедным семьям. Тем, у которых не было главы семейства.
— Название этого обряда от глагола «толочь»?
— Да. Но вспомните ещё, как в «Слове о полку» называют союзников-язычников? Они упомянуты в сне Святослава.
— Толковины.
— Вот и дохристианская славянская деревня объединялась во время толоки. И ещё о так называемом «двоеверии». Я думаю, что это кабинетный миф. Двоеверие не могло существовать, потому что вы не можете одновременно верить и в языческих богов, и быть христианином. Это невозможно.
— Это значит, что человек не верит ни в то, ни в это?
— Или лжёт.
— Или верит в Христа как ещё в одного языческого бога.
— Поскольку высшее язычество было раздробленным, оно и было уничтожено Владимиром довольно мирным путём. Столкнули в воду этих идолов, простоявших в Киеве всего несколько лет. О них поплакали, — и о них забыли. И заметьте — не порубили, не сожгли. Проводили с почестями: так обветшалую икону будут класть на воду, доверяя её реке. И все. Древние боги ушли. А вот язычество в своих земледельческих и бытовых нравственных формах живо до сих пор. Пример — хотя бы домовые.
Итоги тысячелетнего опыта... — Ведь и Мокошь жива в народном сознании. Моя мать, всю войну девочкой прожившая в тверской деревне, сама слышала, что Ивановы живут богато, им по ночам Мокушь (так!) в амбар зерно носит. Крестьяне помнят Мокошь-Мокушь до сих пор, хотя её по всем законам не существует уже тысячу лет. Но кто будет говорить о религиозном двоеверии современных крестьян?
— И эта Мокошь никак не противоречит христианству. Вы помните, что Раскольников у Достоевского кланяется на площади земле, просит у земли прощения? Есть научные работы о поклонении и исповеди земле.
— Так до XX века поклонялись и исповедовались стригольники.
— У земли просили прощения, когда плуг или соха драли землю. Люди пели песню, мол, прости, земля родимая, за то, что твою грудушку вспарываю. На вере в землю, на уважении к земле строилось земледелие.
— И христианство на это не покушалось. Ибо иначе как жить, как растить хлеб?
— Это не двоеверие, а особая любовь к земле.
— Рискну даже предположить, что сам термин «двоеверие» появляется как следствие пренебрежения к крестьянскому укладу, как следствие активного непонимания устройства крестьянского хозяйства, быта, жизни.
— Это термин XIX века. И вот что ещё очень важно. Вернёмся к той же толоке. Люди, чтобы помочь другим, одевались в праздничные одежды, пели весёлые песни, наряжали лошадей. Потом устраивались гонки, игры, пирование. Это был праздник. Помощь и милосердие не были вымученными. Не тяжёлая обязанность, а праздничный обряд — вот что такое толока. Так же точно, как и вера в могущество деревьев. Вспомним священные рощи Руси. Перынь — священная роща, может быть, последняя, которая гибнет сейчас в Новгороде от невнимания властей. Она постоянно поддерживалась и возобновлялась новгородцами, а сейчас в роще какой-то лагерь — туристский или пионерский, — и люди вытаптывают Перынь... Вера в деревья, в их целительную силу — как это важно! То, что мы сейчас пытаемся привить всякими научными способами, — все это достигалось жизнью, верованиями: дерево живое, и если жить под большим дубом, то долго проживёшь, потому что он отдаст часть своей силы. Разве не так? И христианство это приняло: Троица — праздник всего живущего на свете.
— Дмитрий Сергеевич, да вот же это священное Мировое Древо, древнейшая ось мироздания, прямо в вашем кабинете. Я имею в виду деревце за плечом у среднего ангела на репродукции Рублевской Троицы. И сейчас в этот день православные церкви украшаются зелёными ветвями. А не так давно московский биолог Г.В. Сумаруков составил хронологическую таблицу бегства из плена Игоря Святославича, и оказалось, что в «Слове о полку» Игорь прощается с Донцом как раз на Троицу, а Донец «расстилал ему зелёную траву на серебряных берегах под сенью зелёного древа»! И это же древо в тоске приклоняется до земли, когда на Русь приходит беда.
— Итоги тысячелетнего опыта... В одной из своих книг я воспроизводил изображение древнерусской иконы, на которой деревья кланяются Богородице. А вспомните икону с Власием — заместителем языческого Волоса, где разноцветные кони. Кони, как цветы.
— Сколь же безболезненно совершалась замена того же Волоса на Власия?
— Я думаю, что этот процесс шёл более-менее безболезненно. Потому что восстание волхвов в 1071 году было вызвано в первую очередь голодом, а не защитой старых богов. Волхвы уверяли, что какие-то ведуны держат жито за горбом. И надо спороть им горбы, чтобы был хлеб. Так что восстание это не чисто религиозное, а экономическое.
— Но, справедливости ради, здесь, видимо, необходимо напомнить читателю и о христианских поучениях против язычества. Когда языческие обряды и мораль входили в противоречие с моралью христианской, церковь занимала жёсткую позицию. Был взгляд на языческих богов, как на родоначальников племён, и его придерживался автор Повести временных лет. И был взгляд, как на бесов. Его разделяли многие более поздние церковные писатели. Но разве редко так получалось, что воинствующий христианин сам поступал как самый настоящий язычник, и, борясь с суеверием, сам впадал в жестокое суеверие?
— Княжеское поведение в миру долгое время определялось языческим кодексом чести и славы. Идеал воина был не христианским, но языческим. Таким он и оставался. Владимир Мономах рассказывает, сколько он походов совершил, с какой быстротой он из Киева достигает Чернигова. Он хвастает этим.
— И это не христианское поведение.
— Не христианское. Но очень похоже на поведение Святослава, который ходил «воз по себе не возяше», и питался, конину ли, зверину ли нарезав потонку, под седло подклав, возил с собой. А спал на попоне. Вот языческий идеал князя. Повторю: мы не знаем подробностей высшего языческого культа. Мы знаем обряды, а они в каждой местности свои. И знаем этические нормы язычества.
— В прошлом году вышла книга, где утверждается, что тот же автор «Слова о полку Игореве» — язычник. Почему это невозможно?
— Невозможно просто потому, что Игорь в конце поэмы едет к церкви Пирогощей Богородицы, и вся поэма пропитана христианским духом. Это верно заметил уже Карл Маркс, хотя он и не был специалистом по «Слову».
— А вот и возразят, что Карл Маркс не специалист, а концовка дописана-де монахом!
— Ну тогда все дописано монахом! По «Слову» ясно, что языческое мировоззрение не забыто в XII веке. Но оно приняло ту форму, которая характерна и для XVIII или XIX века, когда писатели обращались к языческим античным богам как к определенным символам. Те же «стрелы Стрибога» у автора «Слова» — это уже не религиозная, а эстетическая стадия язычества.
— Давайте ещё скажем, что упоминание языческих божеств и языческой атрибутики у поэта появляется лишь там, где он говорит о прошлом Русской Земли, или о том, как это прошлое определяет собой трагедию настоящего. Языческой раздробленности поэт противопоставляет христианское поведение и христианское единение родины. Потому, кроме Пирогощей церкви, упоминает и два Софийских храма — полоцкий и киевский. Поэт, если развивать вашу, Дмитрий Сергеевич, мысль, показывает, как следование языческим моральным нормам, сколь бы привлекательны они ни были, ведёт к трагедии правнуков Даждьбога.
— Итоги тысячелетнего опыта... В прежних богов уже не верили, как в богов. Но экологическая система язычества была принята и христианством.
— Заметим, что это мировой процесс: М.И. Стеблин-Каменский, исследователь творчества североевропейских скальдов, писал, что после христианизации Ирландии и Скандинавии упоминание о языческих богах исчезает на полтора века. И как раз в эпоху «Слова» они вновь входят в поэзию, но уже в ином качестве.
— Язычество не отрицательная величина. Оно представляет собой определенную культурную ценность, которая с принятием христианства не обесценивается, а поднимается на высоту иного миропонимания. Есть такие строки в одном из псалмов: «всякое дыхание да хвалит Господа...» Языческое представление о «всяком дыхании» поднято здесь на недосягаемую для язычества ступень.
— Есть прекрасная книга Сергея Сергеевича Аверинцева «Поэтика ранневизантийской литературы», где автор, в частности, показал, что христианство было выходом из духовного и интеллектуального тупика античности. Такой тупик к началу эры был весьма ощутим античными писателями.
— У нас было по-иному. Просто государство не могло жить разрозненными верованиями. Ведь христианство принимается в момент, когда Владимир объединил Русь. Надо говорить не о выходе из тупика, а о государственной необходимости, обеспечить которую язычество было не в состоянии. Государство Владимира держалось не на полицейской системе и не на одной системе военной. Это было многонациональное государство, потому столь необходима была интернациональная религия. Уже после крещения Руси Иштван I (Стефан I) введёт христианство в Венгрии, где до этого оно существовало лишь местами — у славянских племён, принявших христианство от Кирилла и Мефодия, великих болгарских проповедников. Иштван вводит христианство западного образца, он объединяет Венгрию силой, как Карл Великий крестил перед этим саксонцев оружием. А у нас и оружия не потребовалось. У нас этот процесс был довольно мирным. Что здесь очень важно для понимания восточного варианта христианства? Вот патриарх Фотий, тот, при котором Аскольд и Дир неудачно штурмовали Константинополь, отправляет болгарскому князю Борису-Михаилу несколько посланий, где говорит, что истина опознается красотой.
— Кажется, спустя тысячу лет кто-то из великих западных физиков утверждал, что если формула красива, то она верна?
— Вот-вот. Как в человеческом лице ничего нельзя изменить, если это здоровое и красивое лицо, так для Фотия истинная религия опознается красотой. И послы Владимира, отправившиеся в разные страны в поисках истинной религии, вернувшись, говорят князю, что надо принимать именно греческую веру, ибо у греков увидели они красоту.
Итоги тысячелетнего опыта... Деревянный храм— Но разве мог Владимир знать изречение Фотия?
— Итоги тысячелетнего опыта... Знал или не знал, но этим было пронизано все. В том числе и решение послов, конечно, не столь лаконичное, как это представлено в летописи.
— Значит, мы можем летописи доверять?
— Можем доверять. Даже если ставить под сомнение посылку послов и саму поездку, и аргументацию, как же не доверять самому выбору? Главный аргумент — храмы, покорявшие живой, истинной красотой. Владимир озабочен постройкой храмов, а Иштван I в Венгрии не озабочен. Так же, как Польша и Моравия, принявшие христианство с Запада, не озабочены. А Владимир строит, строит, строит. Приглашает греков. Создаёт целую сеть ремёсел. И потом это сказывается на всей русской культуре. Это проявляется в примате эстетического момента над философским. Кто лучшие русские философы? Державин (в оде «Бог»), Тютчев, Достоевский, Владимир Соловьёв. Даже Чернышевский стремится быть писателем. Можно спорить — хорошим или плохим, но русские философы — это все писатели, художники. И «умозрение в красках» — это иконы. Какой наш самый великий трактат начала XV века? Троица Рублёва.
— Дмитрий Сергеевич, об этом мне хотелось бы чуть подробней. Нам говорили, что Гагарин летал, но никакого бога не видел. Конечно, для растущего в атеистической семье ребёнка это может быть аргументом. Но можно ли назвать такой атеизм научным, если верующий знает, что икона — «уподобительное изображение», дабы от зрительного образа он мог подняться к тому, что, как сказано у византийского философа, «никакого чувственного образа не имеет»?
— Итоги тысячелетнего опыта... В стремлении к красоте и постижению мира через красоту было преимущество, но был и недостаток.
— Сейчас в «Науке» выходит сборник, где есть статья о монограмме «IНЦИ», вписанной в колонны здания на Рублевской Троице. Это сокращённая запись того, что написал на табличке креста Понтий Пилат. Левая колонна — «I». Справа — «Н». Вместе они составляют «Ц». А последняя буква совпадает с тем же «Н»: такие графические совмещения встречаются в древнерусских книгах. Монограмма у Рублёва устроена так, что малейшее искажение пропорций её убивает. И вот уже спустя несколько десятилетий иконописцы не видят её, они рационализируют Рублевскую архитектуру. Но, может быть, самое удивительное, что тайнопись у Рублёва не самоцель, а ключ к философской картине мира.
Итоги тысячелетнего опыта... Фото памятника культурного наследия России Фото памятника культурного наследия России — Университетского образования на Руси не было, но страна была грамотная. Очень грамотная. В своё время это доказывал по подписям под документами академик А.И. Соболевский, а теперь это ясно по раскопкам в Новгороде. Мы уже перестали удивляться берестяным грамотам. Университетов нет, зато искусство никак не отстаёт от Запада.
— И идёт по самобытному пути.
— Самобытность в чем? Наши храмы весёлые, украшенные. Если хотите, тут даже какой-то элемент Востока. Или, точнее, элемент весёлой красоты. Православное христианство — самое весёлое христианство. Помните у Тютчева: «Я лютеран люблю богослуженье»? Но поэт подчёркивает мрачность этого богослужения. Обратите внимание, что и католические храмы суровы в своей грандиозности. Тогда как русский храм благодаря светлому, яркому, сияющему иконостасу, благодаря очеловеченному устройству пространства, его космизму и золоту огня просто красив. И светел.
— Давайте остановимся хотя бы на одном памятнике. Прошлым летом я был поражён Спасо-Преображенским собором Мирожского монастыря в Пскове. Сейчас там закончилась реставрация, и во всем великолепии предстали фрески середины XII века. Вот к куполу возносится на многоцветной радуге Христос, а лучи света из узких окошек его поддерживают. Вот из такого же оконца тянется луч от архангела к Марии. А вот древнерусские мастера пошли на нарушение канона и написали композицию Сретения зеркально. Отступив от буквы, они добились того, что Мария протягивает младенца в центр храма, где на престоле уже сидит её взрослый сын. Тут каждой псковитянке должно быть понятно: как она принесла сюда своё чадо, так было когда-то и с Марией. Почему понятно? Да потому, что дорога от города как раз и расположена справа налево, с юга на север. И вся северная часть храма повествует о смерти, а южная — о воскресении. А вот пещера с погребённым Лазарем на глазах из черного провала превращается в зелёное дерево. Так при самом беглом первом взгляде видно, что пересекаются верования языческие и христианские, делается гениальная попытка прорыва в одушевлённый и одухотворённый космос. Нет картины Страшного Суда: вместо неё — сошествие Святого Духа на апостолов. Оглядываешься, где же Страшный Суд? А он здесь, в тебе, в твоей душе, потому что Судия уже сидит на престоле прямо пред тобой. И более всего меня поразило, что храм расписывали греческие и русские мастера вместе, но создали даже не ансамбль фресок, а единое повествование, аналогов которому я не знаю.
— Итоги тысячелетнего опыта... Надо сказать, что Русь никогда не была отгорожена от других стран: она впитала в себя и византийскую культуру, и западную, и скандинавскую, и культуру южных соседей — кочевников. Потому что своя основа была необычайно сильна. Какой язык был у нас ещё до влияния церковного, книжного языка! Как поразительны по краткости и красоте обращения князей к войску и речи на княжеских съездах! Эта не фольклорная, но ораторская, устная традиция была необычайно сильна.
— Дмитрий Сергеевич, хотелось бы коснуться роли монастырей в христианизации Руси.
— Роль монастырей чрезвычайно интересна. Мы привыкли к тому, что культура развивается главным образом в городах. На самом же деле смерды с самого начала становятся крестьянами, то есть христианами. В древнейшей летописи смерды упоминаются только один раз. Значит, в крестьянской среде христианство распространялось очень быстро. И это невозможно было при помощи меча, но возможно при помощи самого язычества, которое христианизовывалось и делало понятным христианство. Смерды видели в христианстве как бы продолжение своего язычества. Но открывались новые горизонты, и они готовы были эти горизонты принять. Русь поняла, что, помимо кругового календарного времени, есть и горизонтальное, в которое втянуты соседние народы. Или, скажем, вертикальное время.
— Круг стал спиралью?
— Да. Христианство у нас начало развиваться по великому пути из Варяг в Греки потому, что тут видели иностранцев, иноземные товары, знали о существовании других народов. И тут появляется понимание, что история не ограничивается местными курганами, что есть история человечества. У славян была письменность, но письменность неорганизованная. Ведь черноризец Храбор говорит о том, что славяне писали чертами и резами, но без устроения. Для первой письменности использовались или свои знаки, или даже греческие буквы. Скажем, знак того, что в этом сосуде находится вино, и такого-то сорта, а в этом — зерно. С христианством пришла письменность иного, высочайшего класса. Это была письменность с устроением, со знаками препинания, с разделением на слова, с определенной грамматикой. Это письменность литературного языка и богатейшей литературы. Появляются сложнейшие понятия: значит, язык был подготовлен к принятию христианской идеи, к принятию письменности. И тут примечательна роль монастырей. Как осваивались новые земли? Они осваивались монастырями, где прежде всего занимались письменностью. Самое богоугодное дело — письмо. Вот почему при продвижении христианской культуры на север сначала образуются монастыри. Ярославль — это Спасо-Преображенский монастырь. Вологда — Кирилло-Белозерский монастырь. И там главным образом развивается письменность. Потом Валаам. И там письмо. Потом Соловки — и там та же картина. При монастырях колоссальные книгописные мастерские. Книга осваивала новые территории. Теперь ясно, что в Сибирь везли книги. И этим завоевали Сибирь. Не столько оружием, сколько книгой.
— Вспомним хотя бы так называемую зырянскую Троицу, икону с пространной надписью по-зырянски, сделанную Стефаном Пермским, просветителем зырян. Она дошла до нас из XIV века, и её можно увидеть в вологодском музее.
— Итоги тысячелетнего опыта... Монастыри строились за городом. И Киево-Печерский монастырь был за городом, и Троице-Сергиев, главнейший центр русской книжности, монастырь — матерь многих русских монастырей. Наш отдел древнерусской литературы Пушкинского Дома занимается изучением книжных центров Древней Руси. Совершенно ясно, что книжность идёт на окраины, и на окраинах происходит огромная книжная работа. Если сейчас пишут в домах — пятиэтажных и двадцатиэтажных, то тогда писали в лесах.
— А могла ли существовать русская дохристианская литература? Что вы думаете о «Власовой книге»?
— Это подделка. Ясно, и когда, и как появляется эта примитивная фальсификация, и почему она становится популярна в белоэмигрантской среде. «Влесова книга» — это неинтересно. Давайте о чем-нибудь настоящем...
— Если Русь крещена, как представляют некоторые авторы, огнём и мечом, почему за три века татарщины не произошла реставрация язычества?
— Татаро-монголы, которые завоевали Русь, были многобожниками, а многобожие сильно тем, что признает новых богов. Батый был веротерпим. Когда мусульманство овладело татаро-монголами, тогда и началась священная война Дмитрия Донского против Мамая. Поход Мамая — это не просто очередной поход, это поход ислама на Русь.
— Кстати, это понимали и современники: в повестях Куликовского цикла говорится, что Мамай собирается не разрушить русские города, а захватить и владеть ими. То есть ставится задача оккупации и порабощения Руси, её мусульманизации. И перехода монголо-татар к оседлому владению русскими городами.
— Тогда Дмитрию понадобилась поддержка христианства, и он обращается к Сергию Радонежскому. А Сергий — главный авторитет в русском крестьянстве. Почему? Да потому, что он делал всю крестьянскую работу. Сергий Радонежский — русский аналог Франциска Ассизского: у него то же отношение к природе, птицам, зверям... Это нищенствующее христианство, идущее от бедности и тесно связанное с народом. Но Франциск был на полтора столетия раньше и действительно жил подаянием. Сергий не занимался нищенством, он занимался простой крестьянской работой. Для крестьянина Сергий Радонежский был более авторитетен, чем митрополит, чем церковь в Москве и где бы то ни было.
— Но почему московский князь едет к нему?
— Итоги тысячелетнего опыта... Дмитрию необходимо ополчение. Впервые в русской истории пришла нужда мобилизовывать народное, крестьянское ополчение. И князь обращается к главному авторитету крестьянства, христианства. Для них Сергий глава народа. И Сергий Радонежский пошёл на нарушение церковных канонов...
— Дал Дмитрию двух иноков...
— Не просто иноков, а схимников! И это не значит, что дал двух богатырей. Два богатыря, какими бы они ни были, ничего бы не значили в такой битве. Но они создали уверенность у войска, что это святая битва, что умершие здесь пойдут в рай, что эта битва не просто убийство ради спасения родины, а священная война. Они идут защищать свою землю и потому разрушают на Оке за собой перевозы. Они перешли. И назад не пойдут: они тут станут, на Рязанской земле.
— И тут умрут, скрепив своей кровью русскую землю. Недаром само понятие Россия появляется с конца XIV столетия. Напомним, что и Андрей Рублёв пишет Троицу «в похвалу преподобному отцу Сергию», и — как сказано у Епифания — «дабы воззрением на Святую Троицу уничтожался страх розни мира сего».
— Сергий Радонежский был проводником определенных идей и традиций: с церковью связывалось единство Руси. Князья ссорились, наводили татар на Русскую Землю, как когда-то половцев. Шло постоянное соперничество за великое княжение, за титул великого князя. А церковь-то была едина. И поэтому главная идея Рублевской Троицы — идея единства, столь важная во тьме разделения нашего... Дмитрий Донской начинает не с объединения территории, а с объединения национально-нравственного. Этим-то и замечателен московский князь, ставший во главе русского войска. И Москва от этого выиграла в глазах всей Руси. Она выиграла не потому, что, как пытаются это доказать, стояла на очень выгодных торговых путях, а потому, что в этой сложнейшей ситуации возглавила политику объединения Русской Земли. То есть Москва выиграла духовно.
— Но есть же экономические законы!
— У нас бытует неправильное, вульгарное представление об экономических законах. Эти законы, конечно, в основе всего, но, когда они приводят к духовному процветанию, в какой-то момент духовное начало начинает играть главную роль. Москва не была экономически сильней Твери или Новгорода, она оказалась духовно сильней. Если Новгород ничего не делал для объединения Руси, потому что был республикой, то в Москву переехал митрополит Всея Руси, и Москва стала символом духовного объединения.
— Был ли обязательным церковный раскол в XVII веке? Были ли необходимы и неизбежны никонианские реформы?
— В какой-то мере они были обязательны, но могли быть иными. Москва стала центром и для Украины, и для Белоруссии, и поэтому православная церковь должна была иметь единые обряды. Инициатором раскола был Никон, потому что он отменил старое двуперстие ради нового троеперстия. К тому времени обряды у греков, как говорили на Руси, «испоганились», было много «новизны», а в России сохранялись традиционные обычаи. Можно было найти какое-то компромиссное решение, но Никон взял сторону Украины для объединения её и Белоруссии с Россией. На Украине же было «от грек идущее» троеперстие. Сейчас ясно, что во многих случаях старообрядцы были правы, поэтому, как известно, никонианам пришлось подделывать некоторые документы. Кроме того, Никон обладал чрезвычайно жестоким характером. Как и Алексей Михайлович, тоже обладавший крутым характером: недаром он был отцом Петра. Никон и Алексей начали вводить обрядовое единообразие очень жестокими мерами, чем усилили раскол русской церкви. Вот пример роли личности в истории.
— Когда же наступает тот исторический миг, после которого духовные искания цвета нации расходятся с установками официальной ортодоксии?
— Итоги тысячелетнего опыта... Я думаю, что очень большую роль, отрицательную роль, тут сыграла система семинарского обучения. В XIX веке на смену дворянскому образованию пришло семинарское. На смену дворянской культуре — разночинная. Культура Добролюбова и Чернышевского. Разночинство было главным проводником атеизма, потому что их образовательной опорой была, как это ни парадоксально, семинария. Она отбивала охоту от казавшихся устарелыми церковных догм. Когда к священным предметам и обычаям слишком близко подходит человек, священное теряет обаяние священности. Слишком обыденной, слишком простой стала церковь для интеллигенции из разночинцев. Было в ней что-то деревенское, устарелое. Было и что-то от театра, где роли и актёры заранее известны. Кроме того, как и у католиков, в наших семинариях проводились дискуссии: кто-то брал на себя роль атеиста или еретика, и ученики вживались в роль просто по юношескому духу противоречия. Их атеизм провоцировался начальством и преподаванием. Но главная причина, конечно, заключалась в том, что вообще весь цивилизованный мир становился атеистическим. Это относится и к Европе, и к Америке. Появление материалистов было закономерностью развития тогдашней науки. Есть научный дух, разный в разные времена. Скажем, в эпоху Ренессанса наука была зрительной, поэтому в Италии образуется академия Рысьих глаз. В это время главный признак учёного — точный глаз, способный замечать и мелкое в быту, и то, что на небе, например, звезды в телескоп. Потом наступает период математизации науки и объяснение явления из самого явления. Затем появляется формула: человек есть то, что он ест. Появляются всякие Базаровы. Базаров — это явление общеевропейское, потому что наука переживает такой период, что Бог ей не нужен. А потом, уже в XX веке, в космическом пространстве и в пространстве атома обнаруживаются различные неясные явления, и тут учёный может быть и верующим человеком. Таких случаев мы знаем немало.
— Но сначала, ещё веке в XVI-XVII, когда зарождается конфликт науки и церкви, когда западноевропейские учёные в рясах в силу научных фактов вынуждены идти против церковной картины мира, видимо, в этом конфликте повинна сама ортодоксия? Ведь монах Коперник выступает против геоцентрической системы язычника Птолемея и язычника Аристотеля.
— Конечно. Но и учёному XIX века казалось, что вот-вот здание науки будет достроено и все будет объяснено. Так до появления таблицы Менделеева. И возникает миллион новых вопросов. После таблицы Менделеева появляется возможность атомной физики. И расширяющаяся Вселенная, и многое другое.
— Целые отрасли современной науки выросли из религиозных исканий средневековых учёных. Скажем, из подсчёта, сколько ангелов поместятся на острие иглы, возникло интегральное и дифференциальное исчисление, теория «размытых множеств». Многое из того, что наукой было сдано в архив как суеверие, в конце XX века осмысливается как прозрение донаучной мысли.
— Многое идёт от недостатка воображения. Система Коперника и Галилея не покушалась на церковные догмы: Земля могла оставаться центром Вселенной и вращаясь вокруг Солнца. Просто надо было построить несколько более сложную математическую модель. Ведь Солнце само движется в космическом пространстве.
— И чтобы заключить эту тему: у нас образуется разрыв между развитием собственно религиозной мысли и её оппонентом — научным атеизмом. Критика религии у нас нередко подменяется тем, что ниже всякой критики. Пользуясь случаем, хочется сказать о необходимости специального издания, некоего «Диалога», где на равных правах выступали бы учёные, богословы, философы, поэты и писатели. Так по крайней мере мы сможем освободиться от предрассудков, найти общие точки позиций. И уж, во всяком случае, не вести полемику в разных плоскостях, не слыша и не понимая друг друга. Итак, когда же идеология официального православия стала духовным тормозом в развитии нации? Откуда отсчитывать? С николаевской формулы Самодержавие — Православие — Народность? Или раньше? Почему декабристы в своём большинстве люди верующие, а разночинцы — нет?
— Я думаю, что очень многое зависело от Петра I. Хотя сам Пётр любил православное богослужение и пел на клиросе и ни в коем случае не был атеистом. Петровские реформы были продолжением реформ Никона и привели к страшному падению авторитета церкви. Если исповедник лишается права тайны исповеди, если священник государственным указом обязан доносить, то какой же может быть авторитет у церкви? Тут и расцветает старообрядчество. Расцветает не столько при Алексее Михайловиче, сколько при Петре и Николае I. И уже ничего нельзя сделать. Роль Николая I в этом процессе очень отрицательная: он гонением на староверов во многом разрушил экономику России. Наиболее состоятельный и работящий класс — старообрядцы. И уральскую промышленность старообрядцы создали. Законы Николая I против них разрушили русскую металлургию. При Екатерине и при Александре I русская артиллерия была первой в мире. Россия была передовой по количеству и по качеству выплавляемого металла. Если вы спросите археологов, копающих на Бородинском поле, они скажут, что сразу видны отличия русских ядер от французских. У русских качество отливки другое, нет раковин. Захваченные англичанами русские пушки старой отливки стоят во многих английских и шотландских городах. До сих пор англичане восхищаются качеством отливки этих пушек. А при Николае Россия начинает отставать.
Итоги тысячелетнего опыта... Фото академика Дмитрия Сергеевича Лихачева Итоги тысячелетнего опыта... Юрий Чернов и академик Лихачёв— А все же почему уваровско-николаевская формула Самодержавие — Православие — Народность была с таким отвращением встречена русской интеллигенцией?
— Итоги тысячелетнего опыта... Самодержавие нельзя было отождествлять с православием. Я не берусь судить, насколько тут вина церкви, хотя вина, скажем, митрополита Фотия и других была. Гарантия авторитета церкви — отдельность её от государства. Церковь и государство переплелись, и все вины государства падали на церковь. Эта формула погубила тогдашнее православие или, во всяком случае, подрубила его. Церковь должна быть отделена от государства. Тысячелетие назад христианство стало государственной религией Древней Руси и объединило Русь, а потом Россию, Белоруссию и Украину. В этом была сила, в этом же и слабость: подчинённая государству церковь утратила свою духовную свободу, свободу совести. Дальнейшее было предопределено: верующий — значит, монархист. А христианство — это не идеология, буржуазная или социалистическая. Это мировоззрение плюс этические нормы поведения в быту, в жизни.
— Последние лет пятнадцать на страницах наших газет замелькало слово «духовность». Употребляется оно в сугубо светском смысле и противопоставляется бездуховности...
— Я не знаю, что такое «духовность» в газетном смысле. Слово пестрит, но определения ему никто не даёт.
— Так что же, слово-фантом? Слово-эрзац?
— Я понимаю так: если под этим подразумевается жизнь умственная, жизнь интеллектуальная, то уровень её действительно падает. Падают интеллектуальные интересы — меньше стали читать философскую, классическую, художественную литературу, настоящую поэзию. В поэзию вторгается фельетонизм. Это плохо. Интеллектуальная сторона, столь сильная в Пушкине, Тютчеве, Фете, в поэзии Владимира Соловьёва и Александра Блока, сейчас у наших наиболее популярных поэтов ослаблена. Стихотворный фельетон, то есть стихи, разоблачающие или воспевающие какое-то событие общественной жизни, подменяет поэзию. Это, кстати, было и у Некрасова. Но все-таки Некрасов умел поднять фельетон до поэзии, а нынешние не умеют.
— Несомненен вклад русской православной церкви в Победу над фашизмом. Почему же не появились яркие церковные памятники, или мы просто не знаем этих произведений? Итоги тысячелетнего опыта...
— Ну, где же они могли появиться, если не печатали Платонова и Набокова? Тем более, что общедуховное падение коснулось и церкви.
— И тем не менее в 70-е годы многие из моих сверстников обратились к религии. Гражданская реализация личности была крайне затруднена для того, кто не хотел принимать участия в славословиях или делать карьеру...
— Ну, тут я с вами, Андрей Юрьевич, не соглашусь. Когда человек идёт в церковь ради моды или только ради перемены мировоззрения, — это тоже ложь. Церковь — это не одна перемена мировоззрения, это уже перемена образа жизни, обычаев. У верующего и быт должен быть религиозным, с соблюдением постов, праздников и так далее. А многие ходили в церковь из чувства протеста против официозной лжи. И в этом тоже был элемент лжи. Христианство требует не одного христианского мировоззрения, а действий. Без действий вера мертва. А действий-то и не было.
— Веру верить значит дело делать? Но в 70-е годы печать забила тревогу: комсомольцы крестят детей. А православные батюшки стали даже поговаривать о втором крещении Руси.
— Итоги тысячелетнего опыта... Очень неточное выражение. Христианство было на Руси и до крещения Руси, до принятия христианства. И княгиня Ольга крестилась, и церковь Ильи существовала в Киеве. Крещение Руси — официальное принятие христианства государством, соединение церкви и государства. Говорить о втором крещении Руси ни в коем случае нельзя, это было бы несчастном для христианства— воссоединение церкви и государства. Наоборот, церковь должна быть полностью отделена от государства для того, чтобы она могла свободно развиваться и быть религией в полном смысле этого слова. Вообще общественный прогресс заключается в свободе, в увеличении сектора свободы. Я писал об этом в статье «О будущем литературы», она повторена и в моем трёхтомнике. Сектор свободы по всем линиям увеличивается, а сектор свободы церкви в том, что она отрешается от своей зависимости от государства. Зависимости какой? Либо поощрительной, либо непоощрительной.
— Вопрос из волнующих сегодня особо: почему христианин не может быть националистом, а националист— христианином?
— Это лёгкий вопрос. Потому что христианство — вселенская религия, в равной мере религия и для негров, и для китайцев. Поскольку христианство интернационально, постольку оно является великой религией. Если оно сводится к религии национальной, оно перестаёт быть собой. Мне не хочется упоминать религий, замкнутых в одном народе. Их несколько, но это большой недостаток этих религий.
— Дмитрий Сергеевич, в чем же главный итог юбилея русской церкви?
— В том, что церковь не должна вмешиваться в дела государства, а государство — в дела церкви. Эта зависимость их друг от друга была предопределена ещё Владимиром I. Многое ещё предстоит сделать, в частности преодолеть страх чиновников. Вот малый пример: под Гатчиной перед музеем Вырской почтовой станции кто-то боится поставить крест на восстановленной часовне. Тоже суеверие? Наконец, надо издать Библию, потому что Библия — это код современного искусства. Значит, от такого положения страдают не только верующие, но и атеисты. Мы воспитываем патриотизм, но не знаем богатейшей древнерусской словесности, ведь она недоступна без знания христианской проблематики. Отсюда и спекуляции, и секты, и увлечение бог знает чем. Остаётся надеяться, что положение поправимо, если мы не будем бояться диалога.

Вместо послесловия
АНГЕЛ ПЕТРОПАВЛОВСКОГО СОБОРА

Третий по счёту, изготовленный в середине XIX века (два предыдущих погибли). В 1994-м, когда Ангела со шпиля Петропавловки сняли на реставрацию, и он томился в одном из крепостных бастионов, я зазвал Дмитрия Сергеевича Лихачёва посмотреть на него вблизи. На крыльях ангела были пробоины от пуль, и я сказал, что пули неизвестно чьи-то ли русские 1917 года, то ли немецкие 1941-го.
— Итоги тысячелетнего опыта... Немецкие, — уточнил Лихачёв, — осенью в начале блокады мы шли из Пушкинского Дома с Мануйловым, и тут немецкий истребитель атаковал Ангела. А потом пролетел над Биржей и дал очередь по нам.
Но уже промахнулся.
Когда он договорил, Андрей Усов и сделал этот снимок.
Дмитрий Лихачёв с Ангелом Петропавловского собора Итоги тысячелетнего опыта... Лихачев с Черновым, автор фото: Андрей Усов

 

 

НАШЕ ДОСЬЕ: ЧЕРНОВ АНДРЕЙ ЮРЬЕВИЧ

Андрей Чернов: поэт, переводчик, историк литературы, пушкинист. Родился в Ленинграде, 16 ноября 1953 года, в семье потомственного петербуржца, морского офицера, историка Юрия Ивановича Чернова и акушерки Лидии Павловны Черновой, в девичестве Лебедевой.
В 1957 году семья переехала в Москву. Учился во ВТУЗе, закончил Литературный институт им. М. Горького. Работал в журнале «Огонёк» (1988-1990), в еженедельнике «Московские новости» (1990-1992), в газете «Известия» (1993-1994), в журнале «Русская виза» (1993-1994). В 1996-2003 годах был специальным корреспондентом отдела культуры «Новой газеты».
Андрей Чернов выпустил десять книг стихов. Печатается как публицист и критик в «Московских новостях», «Новой газете», в журналах «Огонёк», «Знамя», «Синтаксис».
Итоги тысячелетнего опыта... Он установил, что новгородская крепость XII века при впадении Охты в Неву называлась Венец. И сделал литературную запись книги Анатолия Собчака «Хождение во власть».
Известен своим опытом реконструкции Десятой главы «Евгения Онегина», исследованием приписываемой Пушкину анонимной поэмы «Тень Баркова», стиховой реконструкцией древнерусского текста, комментарием и стихотворным переводом «Слова о полку Игореве» (первое издание — М., 1981).
В 2006 году атрибутировал текст «Слова о полку Игореве», доказывая авторство Владимира Святославича Черниговского, нетривиальные подробности жизни которого многократно откликнулись в поэме.
Написал книгу о поиске места тайного погребения пяти казнённых декабристов, впоследствии расширенную и дважды переизданную под названием «Длятся ночи декабря».
Итоги тысячелетнего опыта... В 1997-2001 годах был организатором Любшанской археологической экспедиции Е.А. Рябинина, открывшей древнейшую на территории России каменно-земляную крепость восточных славян.
Перевёл и откомментировал шекспировского «Гамлета». Перевод поставлен в 2002 году Дмитрием Крымовым в Московском драматическом театре им. Станиславского, а в 2006-м выпускным курсом Школы-студии МХАТ (режиссёр — Владимир Петров) в учебном театре на Камергерском переулке. С сентября 2009 этот перевод звучал в спектакле ташкентского театра «Ильхом» (режиссёр Овлякули Ходжакули), а весной 2012 г. поставлен в Вологодском драмтеатре (постановка Зураба Нанобашвили). С осени 2013 года по осень 2020 г. шёл в Театре им. Ермоловой (режиссёр — Валерий Саркисов). С сентября 2014 года — во Владимирском областном академическом театре (режиссёр — Пётр Орлов). Премьера «Гамлета» в театре имени Ленсовета (режиссёр — Юрий Бутусов) состоялась 22 декабря 2017 года.
В 2015 году перевёл шекспировского «Макбета».
Итоги тысячелетнего опыта... Собрал по черновикам и выложил в сеть книгу избранной лирики Александра Аронова «Обычный текст».
Много лет занимается проблемой авторства «Тихого Дона», собирая доказательства в пользу авторства русского писателя Фёдора Крюкова. Выложил в сеть «Материалы к словарю параллелей прозы Федора Крюкова и «Тихого Дона», используя в своей аргументации в пользу авторства Крюкова материалы электронного Национального корпуса русского языка. С помощью Национального корпуса русского языка уже выявлено более тысячи параллелей прозы Ф. Крюкова с текстом «Тихого Дона».
Итоги тысячелетнего опыта... С 2014 года работает над переводом «Ромео и Джульетты».
Живёт в Петербурге. Занимается градозащитной и правозащитной деятельностью.

 

   
  1. 5
  2. 4
  3. 3
  4. 2
  5. 1

(7 голосов, в среднем: 2.4 из 5)

Материалы на тему

Материалы на тему

Редакция напоминает, что в Москве проходит очередной конкурс писателей и журналистов МТК «Вечная Память», посвящённый 80-летию Победы! Все подробности на сайте конкурса: www.victorycontest.ru Добро пожаловать!