ЖИЗНЬ МОЯ — ЖЕСТЯНКА!

Текст статьи

— Наша фабрика в прошлом году отметила пятидесятилетний юбилей. Она была пущена в строй в 1950 году. С её созданием на Сахалине было основано собственное крупное консервное производство.
Сегодня это современное предприятие, на котором используется высокотехнологичное оборудование — японское, английское, американское и немецкое. В 1992 году у нас была смонтирована швейцарская линия «Судроник» мощностью 180 миллионов банок в год. А две американские линии «Континенталь» позволяют нам производить банкотару международного стандарта. Холмская жестянобаночная фабрика...
Мощность всей фабрики — 360 миллионов банок в год. Но сейчас она выпускает лишь 80-90 миллионов, и это в то время, когда потребность одних только береговых сахалинских рыбоперерабатывающих предприятий — 120-140 миллионов, не считая пресервных банок под сельдь и икру.

«СЕНАТОР»: Почему же фабрика работает далеко не на полную мощность?
Евгений Сергеев: Катастрофически не хватает оборотных средств на закупку жести, одна тонна которой стоит сегодня 520-530 долларов. За месяц фабрика может переработать её 800-900 тонн. Однако обстановка с выпуском банкотары складывается хуже некуда. Поставщики жести из Магнитогорска переслали нам по поддельным документам жесть другой фирмы, и с того времени у нас начались судебные разбирательства. И в 1998 году магнитогорцы решили нас обанкротить, но им это не удалось.
Затем к ним подключился кое-кто из нашего региона, возжелавший сменить собственника фабрики. Их совместные усилия по банкротству ЖБФ утроились. Это неудивительно: наше предприятие — монополист, и без него Сахалину не обойтись. Контрольный же пакет акций находится у коллектива. Оппоненты воспользовались ошибкой нашего юриста и организовали яростное нападение на нас. Надо отдать должное мэру Холмска: он встал на нашу защиту, помог и департамент по рыболовству. В мае 1999 года состоялся суд, на котором истцы пытались доказать, что наша фабрика неплатёжеспособна. Но обанкротить нас им, к счастью, не удалось.
Холмская жестянобаночная фабрика... Предприятие за 9 месяцев того года получило 9 миллионов рублей балансовой прибыли, но оборотных средств нам действительно не хватает. А ведь наши скоростные линии способны выпускать до 700 банок в минуту.
«СЕНАТОР»: А ведь вы, наверное, могли бы выполнять заказы и других регионов?
Евгений Сергеев: Конечно. Так, собственно, раньше и было. Мы обеспечивала банками все предприятия Дальнего Востока. Сейчас в дальневосточном регионе три таких фабрики — в Находке, на Камчатке, на Сахалине. Спрос на банкотару несколько уменьшился, но наше оборудование простаивает не оттого, что нет спроса. Дело все в той же жести. Потому, например, в сентябре мы выпустили лишь 10 миллионов банок. Из-за нехватки оборотных средств приходится прибегать к услугам посредников, а это, сами понимаете, не лучший выход.
«СЕНАТОР»: Почему же не хватает оборотных средств?
Евгений Сергеев: Да потому что все комплектующие для выпуска банок приходится завозить. Жесть закупаем в Магнитогорске и в Казахстане, лаки и эмали получаем из Коряжмы, припой — из Новосибирска, медную проволоку — из Москвы. Покупать за границей очень невыгодно — там все вдвое или втрое дороже. Из Магнитогорска до Холмска вагон идёт 25 дней, лаки «едут» 40-45 дней плюс доставка паромной переправой. Чтобы предприятие работало бесперебойно, деньги нужно вкладывать постоянно. Раньше, когда денег не считали, жесть завозили из Японии, где тонна стоит одну тысячу долларов. Для сравнения — в Магнитогорске цена составляет 520 долларов.
«СЕНАТОР»: Но давайте вернёмся к вашим проблемам. Как вы вышли на магнитогорских поставщиков?
Евгений Сергеев: Сейчас уже понятно, что этот вариант был подстроен нашими, сахалинскими, заинтересованными лицами. Есть такая фирма — «Малахитовая шкатулка», в которой работают всего-то четыре сотрудника. С самого начала перед ними поставили цель обанкротить нашу фабрику. Это не экономическая борьба, а политическая война. Они пытались за одно и то же сырье получить с фабрики оплату дважды, хотя у нас имеются документы, что фабрика все оплатила...
«СЕНАТОР»: А какую позицию в этом деле занимает администрация области?
Евгений Сергеев: Администрация области занимает неопределённую позицию. Я попросил у администрации области кредит — к путине надо было начинать готовиться зимой, тем более что год обещал быть рыбным. Я просил всего 10 миллионов рублей, чтобы закупить первую партию жести, сумма небольшая, если учесть, что мы исправно платим налоги. Через депутатов от Холмска обратился и в Сахалинскую областную думу, поскольку ЖБФ — стратегический объект, обеспечивающий банками 26 сахалинских консервных заводов, от неё зависит вся экономика консервной отрасли. Кредит мы не получили, и в результате вместо 126 миллионов банок выпустили всего 56 миллионов. Консервные заводы простаивали, не закатав достаточно консервов, их финансовое положение пошатнулось, а государство недополучило налоги.«СЕНАТОР»: Ваша фабрика непосредственно участвует в обеспечении продовольственной безопасности России. Но почему же к вам относятся столь пренебрежительно?
Евгений Сергеев: Судите сами. В департаменте по рыболовству прекрасно знали, что кредиты я предлагал оформить под собственность предприятия: а у нас одна только швейцарская линия стоит 3 миллиона долларов. Мотивировали отказ тем, что наше оборудование на Сахалине никому не продашь. В итоге банку на остров коммерческими рейсами завозили кустари. Может, это и послужило причиной того, что нам отказали в выделении кредита.
Я выходил напрямую в филиал «Росбанка», целых четыре месяца собирал для них требуемые бумаги, а в сентябре они потребовали у меня решения Холмского городского собрания о том, чтобы кредит для фабрики был внесён в местный бюджет. Тогда банк под залог фабричного оборудования дал бы мне 9 миллионов рублей. Я не пошёл к мэру, понимая, что денег в бюджете и без того не хватает. Стал искать другие пути. Нам удалось занять 12 миллионов рублей, сейчас их возвращаем, но кредитов никто нам так и не даёт. Может, потому, что я не хочу подстраиваться под чьи-то интересы. Холмская жестянобаночная фабрика...
«СЕНАТОР»: Не хотите идти на поклон?
Евгений Сергеев: Да я не раз ходил и на поклон, но это потом негативно отражалось на производстве. Фабрика чуть ли в банкроты не попала. Знаю, что идти на поклон ещё не раз придётся, но кланяться тоже нужно в разумных пределах. Были бы деньги, мы бы и 160 миллионов банок выпускали. Ведь те небольшие линии, которые имеются в отдельных акционерных обществах или фирмах, не способны обеспечить спрос даже небольшой части рыбопереработчиков. Они нам не конкуренты, хотя иногда дают обещания «завалить» консервные заводы своей продукцией.
«СЕНАТОР»: В чем же причина такого предвзятого отношения к фабрике? Может быть, у вас банка дороже, чем у конкурентов?
Евгений Сергеев: Наш главный конкурент — Находкинская жестянобаночная фабрика. Мы соперничаем, но это здоровая конкуренция. Более того, мы с её директором находимся в дружеских отношениях.
Мировая цена банки — 10-11 центов, и мы в неё укладываемся. Некоторые заводы при расчёте за тару предлагают вместо денег консервы, причём, по 10 рублей за штуку. Мне консервы не нужны, мы хотели бы продавать свою продукцию за живые деньги. Но приходится брать. А я долгое время работал директором консервного завода и знаю, что почём, меня трудно провести. Потому специально в таких случаях завышаю цену на банку, чтобы получить консервы, которые на рынке можно продать чуть дешевле. Кроме того, консервы нужно хранить в определённых условиях, транспортировать, а ведь ещё нужно с них получить хотя бы пять процентов прибыли.
Ещё одна деталь: заводы просят банки в июле, а рассчитываться со мной хотят в августе. Они как бы просят у меня товарный кредит, поэтому я и поднимаю цену. Руководители заводов говорят, что им это невыгодно, но, тем не менее, никто из них не даст мне консервы на три месяца и даже на месяц вперёд не дадут. Вот и идёт вечная борьба.
Почему наше предприятие должно кого-то кредитовать? Такая практика раньше существовала, но что из этого получилось? Когда я в 1994 году пришёл сюда директором, фабрика стояла, люди 10 месяцев не получали зарплаты. Фабрики бы уже не существовало, если бы я не «закрутил гайки». Я ввёл жёсткий подход в отношении консервных заводов, требуя с них предоплату. Потому-то сегодня фабрика — лучшее предприятие в Холмском районе.
«СЕНАТОР»: Как известно, трудности переживает не только ваша фабрика, но и многие другие предприятия рыбной отрасли...
Евгений Сергеев: Да, вся отрасль сейчас «на боку». Я не имею в виду тех добытчиков, которые занимаются промыслом краба, креветки, торгуют с Японией и Кореей. Береговые же рыбоперерабатывающие предприятия, которые прошли стадию акционирования, все оказались банкротами. Причины — и неумение вести дела, и отсутствие оборотных средств, и провалы на оптовых рынках, и недобросовестность посредников. Ни один консервный завод сегодня не может взять кредит. Но и те, что уже объявлены банкротами, не стали работать лучше. Везде идёт распродажа собственности — оздоровления не получилось.
Не те люди пришли врачевать, чаще всего они не имеют никакого отношения к рыбной отрасли. Оздоравливать нужно со знанием дела. Например, обанкротили наш рыбный порт. Жизнь в нем замерла, а внешний управляющий ничего не предпринимает, лишь распродает остатки имущества. Процедура банкротств, я считаю, стала новым видом бизнеса. По сути, это новый передел собственности. Именно такие мотивы стоят и за попытками прибрать к рукам наше предприятие. Холмская жестянобаночная фабрика...
«СЕНАТОР»: Какова сейчас обстановка в вашем коллективе?
Евгений Сергеев: У нас работает 360 человек. Зарплата в среднем составляет три с половиной тысячи рублей. Выдаём стабильно и аванс, и получку. Профком у нас работает. Есть свой медпункт, зубопротезный кабинет. Оплачиваем за счёт предприятия проезд в отпуск своим работникам. Ежегодно приобретаем для своих рабочих от трёх до пяти квартир. Тем, кто нуждается в лечении, предоставляем бесплатные путёвки. В прошлом году 30 детишек побывали в санатории. Поддерживаем своих пенсионеров, ежегодно выделяя им суммы, необходимые для приобретения лекарств. Одно время открывали столовую для неимущих. Выделяем деньги на дорогостоящие операции своим работникам. Свою благотворительность не афишируем, но репутация у фабрики на этот счёт хорошая.
«СЕНАТОР»: Живя и работая здесь, в отдалённой российской глубинке, чувствуете ли вы как руководитель внимание к проблемам предприятия со стороны Москвы?
Евгений Сергеев: Нет. Может быть, я слишком занят работой, и об этом некогда подумать. Но, по-моему, до нас там никому дела нет. А ведь давно надо, наконец, разобраться, нужны ли на Сахалине консервные заводы, нужна ли здесь наша фабрика. Если да, то не надо мучить людей — пора открывать кредитные линии, подтягивать сюда инвесторов.
Холмская жестянобаночная фабрика... На Курилах вообще бедственное положение. Приходит на тонущий завод внешний управляющий, набивает себе карманы и, вычерпав все, что можно, уезжает, а люди-то остаются. Надо в каждом конкретном случае разбираться, почему предприятие попало в такую ситуацию. Если руководители безграмотные, то следует вмешаться. Ну, как такое может быть: имея предприятие с оборотом в 200 миллионов рублей, невозможно взять кредит! Это же смешно. Немцы хотели нам поставить оборудование в рассрочку, просили лишь гарантийное письмо от губернатора. Но администрация области нам такого письма не дала. Понятно, почему: фабрика наша, как белая ворона, а её хотят сделать такой, как все — чёрной. Подножки подставляют даже там, где их не ждёшь.
«СЕНАТОР»: Вы надеетесь на то, что ситуация выправится?
Евгений Сергеев: Мало сказать, надеюсь — я просто уверен, что все изменится. Я оптимист. Трудно сказать, когда это произойдёт, но твёрдо знаю: такого положения, как сейчас, быть не должно. Рано или поздно все пойдёт по-другому.

 

Интер-Пресса  ❀  О журнале «Сенатор»  ❀  Senator International  ❀  Анна Герман ❀  Маршалы Победы ❀  «Вечная Память»