Текст статьи
IX
В нашей стране с «непредсказуемым прошлым» с каждой сменой властей предшествующие события в угоду новых вождей или политической конъюнктуре искажались и искажаются пропагандой до неузнаваемости. Умышленный субъективизм в оценках личностей, подлитый в речи и публикации, всегда ставил своей целью оправдать действующий на данный момент режим. Режимы менялись, сдвигались акценты в оценках, но что-то приблизительное в сознании поколений откладывалось. На этом строятся упрощённые выводы обывателей, далёких от политических хитростей, о том или ином историческом деятеле.
Вот и о появлении Сталина как вождя, о взятии им под контроль страны гуляет искривлённым зеркалом миф: Ленин оставил после себя на хозяйстве Иосифа Джугашвили (Кобу), а он, пользуясь властью, растолкал локтями интеллигентных соратников, пересажал их и установил личную диктатуру. Это мнение закладывалось на песке либерально-антидержавной пропаганды, без какого-либо учёта реалий тех трагических лет.
Сталин был инородным телом в команде Ленина. Предлагая на 6-й Пражской конференции РСДРП заочно кооптировать его в состав ЦК, Владимир Ильич даже не помнил фамилии выдвиженца («Надо того грузина»), а приближал будущего вождя в знак благодарности за деньги, добытые тем для большевиков «Тифлисской экспроприацией».
Коба слыл патриотом своего государства, Ленин же презирал русских и всё русское. Своему другу Георгию Соломону он говорил: «Дело не в России, на неё, господа хорошие, мне наплевать, это только этап, через который мы приходим к мировой революции» (Г. Соломон «Ленин и его семья (Ульяновы)», Париж, изд-во «Мишель», 1929-1931). Более радикального мнения о стране и её населении придерживался Лев Троцкий: это хворост в топку мировой революции.
Он и стал после октябрьского переворота вторым, а может быть, первым в большевистской команде.
(«Вот пришла великая революция, — вещал трудящимся председатель Петроградского ЧК Моисей Урицкий, — и чувствуется, что как ни умён Ленин, а начинает тускнеть рядом с гением Троцкого». Ему вторил Анатолий Луначарский: «Троцкий бесспорно превосходит его (Ленина): он более блестящ, он более ярок, он более подвижен»).
При Ленине, отодвинутом в сторону, насаждался культ личности Льва Давидовича: пресса называла его «сверхчеловеком», «главным архитектором революции», в Троцк были переименованы город Гатчина под Петроградом и несколько других населённых пунктов. Было издано 17 томов сочинений и речей Льва Давидовича. И ещё больше — о нём самом. Как нарком по военным и морским делам и председатель Реввоенсовета Троцкий при Ленине и после него фактически управлял страной, расставив на ключевые посты своих людей.
А что Сталин? Заштатный нарком по национальным делам, потом, в апреле 1922 года, ему всучили, как им казалось, тоже побочную должность — генсек ЦК РКП(б). На заседании Политбюро стать генсеком предложили сначала Троцкому. Он отказался: намечалось-то наводить канцелярский порядок в работе секретариата. Отказались и другие. Но Сталин Ленину отказать не мог.
В его подчинении насчитывалось всего-то 325 сотрудников партаппарата, а вся работа была «бумажная»: протоколы собраний, пленумов, съездов. Троцкий с командой делали жизнь, ворошили страну, а Кобе предстояло в бухгалтерских нарукавниках перебирать учётные карточки. Его с издёвкой называли «товарищ Картотеков».
Не вырастают крупные протестные фигуры на ровном месте. Для этого общество должно попасть в турбулентную зону социально-политических кризисов, устать от бесчинства и безответственности властей, возненавидеть их. Антироссийская команда Троцкого всё это обеспечила лихо и в короткие сроки. Страна созрела для появления диктатора-защитника национальных интересов.
Это уловил Феликс Дзержинский. В письме председателю ВСНХ Куйбышеву от 3 июля 1926 года он предсказывал: «Дорогой Валериан! Мы из этого паралича не выберемся без хирургии, без смелости, без молнии. Все ждут этой хирургии... Сейчас мы в болоте. Недовольства и ожидания кругом, всюду. У нас сейчас нет единой линии и твёрдой власти... Если не найдём этой линии и темпа — оппозиция наша будет расти и страна тогда найдёт своего диктатора».
Сталин-явление вызревал из ситуации. Она его выносила, как мать вынашивает свой плод, вскормила молоком ненависти к ворюгам, лицемерам, губителям Отечества и дала стране крутого вождя, не знавшего пощады. Как эта ситуация возникла? Вернусь ко времени приготовления большевистского переворота.
Покинув в 1916 году Европу, интернациональный революционер Троцкий с семьёй жил в Нью-Йорке. Его дядя банкир Абрам Животовский ввёл племянника в круг молодого тогда Бнай Брита, который уже пропихнул в президенты США своего человек — Вудро Вильсона. Льва Давидовича окружили заботой. «Его власть была столь большой, — вспоминал полковник Маклин, — что поступали приказы оказывать ему всяческое содействие». (Энтони Саттон «Уолл-стрит и большевистская революция», Арлиггтон Хаус, 1974).
После февральской революции в нашей стране Бнай Брит собрал большую команду во главе с Троцким, посадил на пароход и, снабдив крупной суммой, отправил в Россию: «Власть там валяется на земле, надо её подбирать». И сосредоточить в руках американских ставленников.
Льву Давидовичу как сильно нашкодившему гражданину России въезд к нам был заказан. Но не срывать же дело из-за такой мелочи. Президент США Вудро Вильсон сам выдал Троцкому американский паспорт, к нему прилагались виза для въезда в Россию и британская транзитная виза. В одночасье Лев Давидович, не меняя фамилии, стал янки с паспортом-вездеходом. С приключениями десант Бнай Брита во главе с Троцким добрался до России. Правительство Керенского распадалось, власть действительно валялась в пыли.
В сентябре Госдеп США получил от своего посла из Петербурга Фрэнсиса, связанного с Троцким, телеграмму о подготовке к большевистскому перевороту и сроках его проведения. И Госдеп и британское правительство предупредили своих граждан в России о необходимости отъезда из страны «по крайней мере за шесть недель до начала большевистской фазы революции» (Э. Саттон. Там же). И переворот свершился. Им непосредственно руководили, в основном, Троцкий с Урицким, тоже прибывшим на пароходе из США и тоже с американским паспортом.
Американцы спешили с забросом группы Льва Давидовича, потому что имели информацию от своих послов из Европы: Германия готовит большевистский десант в Россию во главе с Лениным. Владимир Ильич узнал о февральской революции, проживая в Швейцарии, там его и ещё 35 человек погрузили в вагон и через немецкую территорию повезли в нашу страну. Немцы, наверное, тоже сказали: хватит революционерам просиживать в пивнушках штаны, власть валяется в пыли — пусть делом займутся под контролем Берлина.
Тогда западный мир ещё не был консолидирован в волчью стаю, тем более — шла война, и каждое государство боролось за овладение Россией порознь.
Так недруги Ленин и Троцкий оказались в одно время в одном месте, с одной задачей, но нацеленные на разные результаты.
Лев Давидович не был большевиком (присоединился к ним со своими товарищами только по приезде из США, летом 1917-го, ради объединения сил для переворота). Он вообще не отягощал себя принципами — причаливал к тем берегам, где звенела монета. Ленин ещё в 1911 году в заметке «О краске стыда у иудушки Троцкого» писал: «Иудушка Троцкий распинался на пленуме против ликвидаторства и отзовизма. Клялся и божился, что он партиен. Получал субсидию. После пленума ослабел ЦК, укрепились впередовцы — обзавелись деньгами». И Лев Давидович переметнулся к ним.
Троцкий мог смело говорить о себе словами Петра Верховенского из достоевских «Бесов»: «Я мошенник, а не социалист». Ленин вынужденно вошёл с ним в альянс, потому что за спиной «иудушки» стояли большие деньги Америки.
В отличие от российских большевиков, Троцкий в понятие «мировая революция» вкладывал создание Соединённых Штатов Мира, в нынешней терминологии — всепланетной олигархии, где нашей стране отводилось место поставщика ресурсов и рабской силы.
Заказчики октябрьского переворота из Америки строго контролировали своего агента. В декабре 1917-го в Госдеп поступил отчёт посла в России Фрэнсиса, где говорилось, что генерал Уильям В. Джудсон нанёс несогласованный визит Троцкому и обнаружил в Смольном немцев. Разгильдяйство! Выходило, что «надежда» денежных мешков Америки не способен выполнить поручение. Уже в 1918-м рассерженный президент США Вудро Вильсон в записке госсекретарю Роберту Ленсингу предложил подумать «о расчленении России по крайней мере на пять частей — Финляндию, Балтийские провинции, Европейскую Россию, Сибирь и Украину».
С Троцким, видимо, поработал: он резко активизировался. Ленин разгребал кучи крупных проблем выживания государства, а Лев Давидович подминал под себя реальную власть, упрочивал свои позиции. Армия и флот в его руках, многие руководители ЧК и депутатских Советов — тоже. Повсюду Троцкий назначил людей, приехавших с ним из США или рекомендованных близкими: замы наркома армии и флота — Склянский и Гиршфельд, члены Военного совет — Петч и Шородак, руководители Военного комитета Москвы — Думнис и Штейнгард, военный комендант Петрограда — Цейгер, командующий Московским военным окрутом — Буткус, комиссары этого округа — Медкас и Губельман, комиссар Петроградского военного округ — Гутпис, главный комиссар по реквизициям — Зусманович, комиссары армий и фронтов — Шульман. Бруно, Спиро и многие другие.
На организованных комиссарами митингах таскали портреты Троцкого и превозносили его заслуги.
(А через несколько лет, уже без комиссаров-затейников, толпы стояли тёмными вечерами на площадях с теми же портретами, перечёркнутыми крест накрест и, двигая факелами вверх-вниз, зловеще скандировали: «Смерть! Смерть! Смерть!»).
Троцкий считал, что Ленин занимал его место на высшей ступени иерархии власти, и это у него сидело в печёнках. После выстрела Фанни Каплан, бросив дела, Лев Давидович мгновенно примчался в Москву с намерением возглавить страну в случае смерти вождя. Это и скоропалительная ликвидация Фанни Каплан, спрятавшая концы в воду, вызвало подозрения в причастности подручных Троцкого к покушению. Ленин, а с ним и другие члены «его гвардии» стали всерьёз опасаться «нового Наполеона». Роптали, но у того шустряка всё уже было схвачено.
В свою команду он умудрился втащить и белых генералов, наиболее отличившихся в зверствах во время Гражданской войны. В Военную Академию Генштаба, к примеру, назначил преподавателем генерала Слащёва — командующего войсками в Крыме у Врангеля. Яков Александрович велел курсантам называть себя «Слащёв-Крымский» и не стеснялся рассказывать, как предал своего прежнего патрона, сбежав из Константинополя и прихватив кучу ценных документов — для архивов Троцкого. А курсанты именовали его вешателем: на станции Джанкой Слащёв приказал повесить на фонарных столбах всех комсомольцев — рабочих, студентов, парней и девушек. И в академии не скрывал своего подвига. Этого палача Михаил Булгаков вывел в образе генерала Хлудова. В конце концов один из слушателей Слащёва не вытерпел и пристрелил его из пистолета.
Глубоко втиснулся Троцкий даже в сферу финансов. С его подачи был образован коммерческий банк для внешней торговли «Роскомбанк» во главе с комбинатором Ашбергом. С ним Троцкий сблизился в Нью-Йорке. Через банк шли крупные платежи за товары, заказанные Советской Россией за рубежом. Через несколько лет от услуг Ашберга пришлось отказаться: выяснилось, что значительную часть средств он переводил на свои личные счета и счета покровителей.
Многое передал через поколения нынешним российским вождям посланник молодого Бнай Брита. Мода вести себя как на захваченной территории и вызывающе шиковать на виду у бедной страны — тоже оттуда.
Троцкий любил жить на широкую ногу. В историю вошла его передвижная крепость под названием «Поезд Предреввоенсовета». О «поезде» писал впоследствии сам Лев Давидович, опуская шокирующие подробности.
Оборудование для крепости изготовили в США и в Россию доставили пароходами. «Поездом» назывались два больших состава с бронированными паровозами и бронированными салон-вагонами, где «руководил революцией», отдыхал или обедал, мылся в бане или связывался по радио с тринадцатью станциями западного мира «полководец». США предоставили ему самую мощную на тот момент мобильную радиостанцию. С её помощью он получал из разведцентров данные о дислокации, численности, вооружении «русских националистических формирований» — так Бнай Брит называл отряды сопротивления засланным комиссарам, в том числе отряд восставших крестьян Ярославской губернии.
А в разведцентры точную информацию передавали внедрённые в эти отряды западные советники. В «поезде» были электростанция, гаражи с двумя локомобилями, тремя «паккардами», шестью легковыми и грузовыми «фиатами», «лянчами», «непирами», а также цистерна с бензином, телеграф, типография, вагон с оружием и склад с подарками для приманки крестьян (часы, золотые и серебряные украшения, портсигары — всё конфисковано у граждан или снято с убитых). Большой штат стенографисток, секретарей, команда музыкантов из 30 человек.
Но этим «полководец», не служивший в армии ни одного дня, не удовлетворился: послал секретаря по особым поручениям Барычкина организовать ещё один состав. Тот доложился в Московский военный округ: «Довожу до вашего сведения, что мною сформирован экстренный поезд т.Троцкому. В состав поезда вошли следующие части: два самолёта с авиаторами и механиками, при авиационном отряде имеется один полуторатонный грузовой автомобиль; шесть самокатов; три шофёра — мотоциклиста; одна цистерна бензина; два грузовых автомобиля. Поезд отправлен 10-го августа в 23 часа в сопровождении команды охраны». Видимо, не везде помогали краденые часы, и самолёты предусмотрительно заготовили, если срочно придётся смываться с членом реввоенсовета Смидовичем.
Главным содержанием «поезда» был отряд из тысячи бойцов-карателей в чёрных кожаных куртка — с маузерами и пулемётами. Основной состав карателей — латыши. Им хорошо платили.
Начальники составов Петерсон и Чикколини приравнивались к командирам дивизии, коменданты — к командирам полка, бойцы тоже получали на уровне военных начальников. В стране гуляли тиф и голод — от «поезда», от карателей веяло сытостью.
Троцкий оставлял в наркомате своего верного зама, молоденького врача Ероима Склянского (поднимать тревогу, если что-то не так!) и отправлялся в «поезде» наводить порядки в России. Нургалиевских ОМОНовцев у него под руками быть не могло, транспортных самолётов для их переброски в неспокойные регионы — тоже. Приходилось самому возить латышей, чтобы они принуждали русских идти брат на брата.
Крестьяне не хотели воевать против своих, но заявлялся «полководец», латыши устраивали облавы и сгоняли мужиков к «поезду». Так велась мобилизация народа на защиту власти посланцев Бнай Брита. Играл оркестр, со специальной платформы Троцкий бросал в толпу зажигательные речи: «Вы должны знать, что впереди вас может ждать смерть с почётом, а сзади — неизбежная смерть с позором!» Он напирал на необходимость жертв ради мировой революции, ради создания Соединённых штатов мира (стенографистки фиксировали каждое слово, машинистки печатали в трёх экземплярах — один для архива, для истории). Необученных крестьян толкали в бой против таких же крестьян, а сзади латыши устраивали заградотряды с пулемётами.
Многие, побросав оружие, убегали ещё до сражений. Тогда из их деревень брали заложников и помещали в концлагеря. Через определённое время расстреливали. Концлагерь — чёрное детище Троцкого. В сколоченных наспех полках, не выполнивших задание, выдёргивали из строя каждого десятого и тоже расстреливали. Уничтожение русских было поставлено на поток. Можно представить, что стало бы со страной, окажись на вершине власти бнайбритовец Троцкий с командой.
НЭПу с его оценками в нашей стране повезло. Десятилетиями шли мы под знаменем Ленина и НЭП должны были превозносить как гениальное изобретение вождя. Потом Кремль заговорил о рыночной панацее, и НЭП подвернулся под руку в качестве положительного примера. К тому же был неплохой повод попинать память Сталина за его нежелание дать людям экономическую свободу.
Сейчас не имеет значения, что, по признаниям некоторых большевиков, не сам железный марксист Ленин придумал эту политику — ему её порекомендовали банкиры, кружившие вокруг Троцкого. Она могла дать хороший эффект, не заложи в неё кто-то второе дно. Ильич как хозяин Кремля вынужден был защищать вроде бы инициативу Политбюро. Дело в другом. Золотой червонец, прибавка необходимых продуктов на рынках — всё это так. Вопрос возникает: а сколько частники добавили этих продуктов? Через два года после введения НЭП, в 1923, провели перепись всех предприятий. И выяснилось, что государственный сектор давал 92,4 процента продукции, частный — 4,9 и кооперативы — 2,7 процента. Откуда тогда в магазинах той же Москвы появились продукты, правда, лишь по карману очень немногим. (Недоступность цен всегда создаёт иллюзию насыщения рынка).
Не буду злоупотреблять цифрами — современному читателю они ничего не дают. Приведу свидетельство проводника нэпа Александра Бармина, обожателя Троцкого, активного участника событий тех лет, сбежавшего позже за рубеж. Он сам наблюдал, как нэпманы «доводили предприятия до злонамеренного банкротства», чтобы приобрести их за взятку чиновникам по бросовым ценам.
Бармин, в частности, рассказал: «Продукция социалистического сектора, как правило, не шла напрямую к потребителям, а попадала в руки НЭПманов, которые продавали её с наценкой в несколько сотен процентов. В результате таких спекуляций и расширения чёрного рынка, подрыва национализированных отраслей экономики в стране появились крупные частные капиталы (Выделено мной; Авт.). Рабочие уже были не в состоянии платить высокую квартирную плату за хорошие квартиры, в которые их переселили после революции, и постепенно возвращались в трущобы» (А. Бармин. «Соколы Троцкого»).
Примерно в то же время сторонники Троцкого Каменев и Зиновьев пробивали идею «открытых границ». Социализм, утверждали они, по своей природе интернационален и предполагает ликвидацию границ, по крайней мере, между основными индустриальными странами. С бесконтрольным движением капиталов через систему коммерческих банков и прочими атрибутами.
Вы здесь не видите сходства с тем, как всё начиналось при Горбачёве-Ельцине? Сначала экономические реформы 88-го — перекачка госресурсов в карманы частников, позволившая дельцам обзавестись крупными капиталами. Затем безбрежная либерализация внешнеэкономического и банковского сектора. А потом уже раздача собственности «своим», то есть приватизация по-ельцински и по-путински с беспрепятственным выводом активов из нашей страны.
О приватизации тогдашняя команда Бнай Брита, естественно, не заикалась. Но логика её действий к этому вела. А превращение троцкистов из коммунистов в капиталистов произошло бы моментально. Так это случилось со многими партийными бюрократами 90-х.
Удивительное дело, пролетело почти три четверти века, а рецепты у Бнай Брита не изменились.
Система государственного снабжения предприятий, как и в горбачёвско-ельцинские времена, разрушалась на глазах — сырьё и материалы уходили налево через кооперативы и частные фирмы. Масштабы, конечно, ещё были не те — страна не прошла через индустриализацию. Но всё же. К примеру, в Сибкрайсоюз правительство направило большое количество закупленных в Англии пил для лесодобывающих предприятий, однако до лесорубов они не дошли — через частную фирму «Баканов, Лисицын, Вагин и Казаков» их переправили обратно в Москву, где продали на рынках. Из Иркутской губернии, Ойротской и других областей перестало поступать на переработку заводам золото — его у добытчиков активно скупали валютчики.
НЭП разрешил частное производство и продажу спиртного. До десяти процентов крестьянских хозяйств переключились на сверхприбыльное дело. В год на производство спиртного зелья переводилось до 100 миллионов пудов хлеба. Россию погружали в пьяное состояние.
В Москве открывались казино, стаями бродили проститутки. В ресторанах нэпманы гуляли вместе с чиновниками. Коррупция стала набирать обороты. В судах слушались одни и те же дела: взятки, взятки, взятки.
Без взятки нельзя было получить в аренду землю, фабрику, магазин. Особенно это явление распространилось в Ленинграде — сегодняшнем поставщике руководящих кадров России. Число распорядительных и контролирующих учреждений выросло там до 3115, в которых скопилось 171 тысяча чиновников. Даже рабочих в городе было меньше. Чиновникам хотелось жить лучше других — в вымогательствах у населения они не стеснялись. Их кто-то ловил? Конечно. Правда следователи и судьи Ленинграда тоже любили взятки — пойманных отпускали. Только одна выездная сессия Верховного суда РСФСР в 1924 году рассмотрела в городе на Неве сразу 42 уголовных дела ответственных судебно-следственных работников. Всех осудили, 17 человек приговорили к расстрелу.
Вседозволенность спекулянтов и жуликов вызывала зубную боль у народа. Крепла оппозиция политике власти.
Троцкий всё время настаивал на заманивании иностранцев в Россию: цивилизация, деньги. Даже сам взялся руководить Главным концессионным комитетом. По заявкам концессионеров им были выделены для вырубки миллионы гектаров леса (один «Японский лесной синдикат» получил 1.100.000 гектаров в районах Амура, Охотска и Усть-Камчатска) и лучшие месторождения полезных ископаемых. В России обосновались 123 компании из США, Англии, Германии, Франции.
Деньги? Никто из западных капиталистов не собирался тратить их на развитие нашей промышленности. Зачем выращивать конкурентов! Им нужны были древесина, меха, лён и, естественно, полезные ископаемые. К 1928 году на долю концессионеров приходилось 0,75 процента от всех капвложений в развитие промышленности. Зато свинца для вывоза они добывали 62 процента, марганца — 40, золота — 35, меди -12 процентов.
Чем помогали они нашей экономике, можно увидеть на типичном примере деятельности акционерной компании «Лена Голдфис Лимитед». Хотя она и считалась английской, но основная часть её акций принадлежала выходцу из России родственнику Троцкого нью-йоркскому банкиру Григорию Бененсону. Он обещал большевикам конвертировать большую рублёвую сумму в фунты стерлингов, но слова, что в таких случаях часто бывает, не сдержал. Однако власть интернационалистов благоговела перед ним, как и перед всей иностранщиной.
«Лена Голдфис» получила в своё распоряжение территорию от Уральского хребта до Якутска — для добычи и переработки минерально-сырьевых ресурсов. Только на Среднем Урале ей были переданы Ревдинский, Биссертский и Северский металлургические заводы (выходит, и до Абрамовича на Западе водились «великие металлурги», зачатые брошенной родиной), Дегтярское и Зюзенское месторождения меди, Ревдинские железные рудники, Егоршинские угольные копи.
Компанию заставили взять на себя обязательства руководствоваться советским трудовым законодательством и вкладывать средства в модернизацию производства. Она взяла. Но куда там! С предприятий высасывали последние соки, рабочих эксплуатировали по-чёрному. И то и дело переставали платить зарплату. А когда профсоюзы начинали готовиться к забастовкам, бежали в правительство за финансовой помощью. Правительство, боясь всероссийских стачек, раскошеливалось. (Совсем как во времена Путина). Ничего, кроме вреда, «Лена Голдфис» стране не принесла, зато сама поживилась на славу. В 1930 году Сталин приказал расторгнуть с ней договор. С другими концессионерами — тоже.
Их оторвали от корыта, и они ещё долго преследовали Советский Союз. В 1959 году западная пресса много шумела о «деле Вейламан» — уроженке России и гражданке США. У нас об этом «деле» мало кто слышал. Вейламан была когда-то акционеркой «Лена Голдфис» и почти через тридцать лет после ликвидации компании обратилась в Нью-Йоркский международный суд с иском к СССР: ей не выплачивают дивиденды по акциям. Советский Союз отказался их выкупать.
Абсурд чистейшей воды, но иску дали ход. Нас всегда шпыняли и будут шпынять «западные друзья». В трёх нью-йоркских банках были заблокированы счета Госбанка СССР, хотя сумма иска составляла 55 тысяч долларов. Пришлось мобилизовать дипломатов, финансистов, юристов. Потратили много времени, пока не сторговались с нью-йоркским «Chase Manhatten Вапк»: советские деньги, требуемые истицей, он перевёл к себе — перемещение средств между американскими банками разрешалось. Наши активы освободили от «заморозки», а госпожа Вейламан была вынуждена обращаться с иском уже к США. Там ей, естественно, показали кукиш.
Легко влезть в петлю, трудно из неё выбираться. А Бнай Брит петли ставить умеет. Да так, чтобы за них цеплялось не одно поколение.
Ну а насчёт пользы от экспорта западной цивилизации в нашу страну лучше было бы помалкивать Троцкому. Многие граждане уже наелись этой «цивилизации» досыта.
По России шли жуткие слухи о концентрационных лагерях на севере европейской части страны, созданных американцами, англичанами и французами. Эти господа без спроса забрались в нашу страну и стали заводить фашистские порядки. В лагеря были помещены 52 тысяч человек для заготовки и отправки на Запад леса. Работать заставляли с 5 часов утра до 11 часов ночи, выдавая каждому в сутки по 200 граммов галет, 175 граммов консервов, 42 грамма риса и 10 граммов соли. Самую мрачную известность приобрёл Мудьюгский концлагерь в Белом море, где каторжным трудом и издевательствами «цивилизованные работодатели» доводили русских людей до смерти (температура в бараках была не выше минус 8 градусов). К 1920 году в Мудьюгском концлагере появилось около ста братских могил.
Из Приморья и Приамурья американцы вывозили лес, пушнину, золото и тоже бесчинствовали вовсю. Они сожгли 25 деревень и сел, а жителей сгоняли для работы в концлагерь.
Россия понимала, что её, вчерашнюю передовую империю, раздирают на части, ведут к самоуничтожению. Демагогия Троцкого с компанией о завтрашнем благоденствии под властью мирового правительства при наложении на реальность выглядела циничным издевательством. Власть скомпрометировала себя окончательно. В стране то и дело вспыхивали бунты — в Архангельской области, в Сибири, на Дальнем Востоке. Соколы Троцкого жестоко подавляли их военной силой.
Один из таких соколов, Михаил Тухачевский, прошёлся на Тамбовщине огнём артиллерии по многим недовольным деревням и сёлам — сжёг их. А леса, где прятались крестьяне с семьями, обработал химическими снарядами с отравляющими веществами. Шли массовые расстрелы заложников и всех, кого удалось схватить на улицах.
(Из приказа Полномочной комиссии ВЦИК №171 от 11.06.21 г.: «Граждан, отказывающихся называть своё имя, расстреливать на месте без суда; в случае нахождения спрятанного оружия расстреливать на месте без суда старшего работника в семье»).
Эти ребята ради удержания своей власти готовы были идти на полное истребление русской нации.
Но ведь сама власть в их руках генерировала нескончаемую гражданскую войну — и горячую и холодную. Говоря «мы из этого паралича не выберемся без хирургии», Дзержинский, очевидно, подразумевал наведение порядка в команде. Сталин тоже был за хирургию. Но подразумевал под этим полную смену команды и смену курса России: от обеспечения интересов Бнай Брита — к её национальным интересам.
Во время агонии Ленина и сразу после его смерти в Кремле между вождями шла грызня за верховенство. Они топили друг друга взаимными обвинениями. «Товарищ Картотеков» был, что называется, на десятых ролях и в борьбу не ввязывался. Нельзя рвать зелёный виноград — набьёшь оскомину. Ему, генсеку умирающей партии, казалось, ничего не светило. Тех, кто находился ближе к рычагам управления, уже мало интересовала РКП(б) — это всего лишь ступенька для восхождения к власти, а дальше совсем другие цели, далёкие от социализма. Даже финансирование парткомов «товарищу Картотекову» надо было всегда выцарапывать.
И в народе настроения изменились. НЭП и засилье иностранцев с замашками палачей нанесли по ленинской партии ощутимый удар. Из неё бежали: идейные — из-за несогласия с политикой ЦК, приспособленцы — из-за возможности разбогатеть в другом месте. Уход в нэпманы, в спекулянты позволял сколотить капиталы, тогда как нищета партработников той поры была притчей во языцех. С мест поступали данные о численном составе РКП(б) (общие сведения разные, по одним из них — около 390 тысяч человек), но Сталин догадывался, что в этой цифре до трети «мёртвых душ». Люди покидали партию, а функционеры-секретари приукрашивали отчёты.
Он ездил по регионам, знакомился с людьми, приглядывался к ним. В свою особую картотеку заносил фамилии понравившихся твёрдых мужиков — потом выдвигал их на ключевые посты, проводил в состав ЦК. Говорил: «Пусть бегут из партии карьеристы, на их место зовите болеющих за страну».
На этих же принципах организовал, так называемый, ленинский призыв в РКП(б). Численность партии выросла вдове, её состав стал другим: преобладали коммунисты из регионов, крепче привязанные к интересам России. Это была уже не ленинская партия, а сталинская.
Генсеку удалось расширить численный состав ЦК и провести туда многих своих людей. Самоуверенный Троцкий с товарищами свысока наблюдали за вознёй, как они называли, «серого пятна партии». И не заметили, как стали составлять в ЦК меньшинство. Коба их обыграл.
Нет нужды углубляться в подробности той борьбы — о ней писано-переписано. Итог: Троцкий и все его ставленники были отстранены от рычагов управления — страна начала восстанавливать свой суверенитет. Тяжёлым путём индустриализации, создания научной базы и наведения порядка она стала выбираться из разрухи, превратившись со временем в сверхдержаву.
Дойную корову-Россию Сталин вырвал из клещей Запада, и наше государство пытались тут же задушить блокадами. Запретили фирмам покупать у Советского Союза пушнину, золото, минеральное сырьё. Даже на поставки леса, этого сверхликвидного товара, ввели эмбарго. А валюта на индустриализацию стране была очень нужна. Запад соглашался брать у нас только пшеницу, рассчитывая вызвать продовольственный кризис. А позже Запад усиленно науськивал Гитлера на СССР.
Такое оно, лицо «цивилизованного» мира, под который нас всё время хотят подстелить.
Посланцы Бнай Брита в России — мастера демагогии и заразили тогда демагогией партию. Выметать их из власти Сталин мог, лишь используя демагогию. В речах он постоянно опирался на постулаты марксизма, на авторитет Ленина. Не переходя на личности, говорил о явном несоответствии дел учению.
Это обезоруживало противников и впечатляло аудиторию. Потом Сталина начнут обвинять, будто он отошёл от ленинских принципов. Это не так. Основной принцип Ленина, Троцкого и всей команды — террор. Коба не отступил от него. Только у тех террор был направлен против русской нации, а Сталин придал ему интернациональный характер, направляя острие топора в первую очередь против самих зачинщиков антирусского террора (о репрессиях 37-го года разговор особый — я сказал об этом в главе III). Поэтому так ненавидят Сталина потомки этих зачинщиков — прямые и идейные.
Наглядный пример с женским концлагерем в Московском Новоспасском монастыре. Туда в 1920 году заключили и дочь Льва Николаевича Толстого — Александру, где она сидела вместе с русскими графинями, княгинями, жёнами офицеров. Над ними издевались молодые стриженые особы в кожаных куртках, которых позже назвали «Швондерами женского пола». Как им нравилось изгаляться над цветом нации! А с падением власти посланцев запада монастырь стал местом заключения «Швондеров женского пола».
И коррумпированные чиновники со спекулянтами-паразитами пошли по этапу. У их потомков тоже зубной скрежет при упоминании Кобы.
Хочу ли я дать этим рассказом оценку личности Сталина? Нет, делать какие-то свои заключения в данном случае не собираюсь. Пусть события сами говорят за себя. Все сегодняшние высказывания о генсеке, звучат ли они из уст тракториста или президента изнасилованной России, субъективное, личное мнение — не больше. Это дело вкуса каждого: одному в людях нравится воля, другому — дорогие часы на руке.
Объективную оценку ушедшему главе государства даёт только состояние государства, которое он после себя оставляет. Посмотреть на состояние государства после Михаила Сергеевича Горбачёва — вот и оценка ему. Посмотреть на состояние страны после Ельцина — тоже оценка, справедливее не придумать. И к Путину, и к Медведеву подойдут с тем же критерием.
Все эти фонды и премии имени президентов — кормушки для жучков, не догрызших казну в своё время. И пропагандистская сивуха с этикетками «Горбачёв», «Ельцин», «Путин», которой старательно спаивают народ, не способна делать из него дальтоника — путать белое с серым. У обмана тоже есть пределы возможного. Сквозь пыль заказной похвальбы или конъюнктурного шельмования люди думающие различают силуэты величия лидеров нации: кто из них действительно большая фигура, а кто так себе — нравственной карлик.
После обработки моих мозгов хрущёвским двадцатым съездом КПСС я не любил «деспота Сталина». И не хотел о нём никогда говорить. Но вот архивные тайники Кремля мне сказали: «Не ходи, парень, слепо за чужим мнением, попробуй-ка сам разобраться во всём». Я попробовал и делюсь некоторыми впечатлениями. Как неравнодушному гражданину страны мне больше импонирует, когда глава моего государства сидит на равных с руководителями других великих держав (так, например, было в Ялте). И мне совсем не по душе, если вижу президента моей страны как бы на приставном стульчике возле кресел западных лидеров. Ты понимаешь, что этот стульчик держат до тех пор, пока у России что-то ещё остаётся от мощи СССР.
Личности такого масштаба, как Сталин, однозначными быть не могут. А он неоднозначен вдвойне, втройне, если не учитывать ту обстановку, которая была на планете.
Природа везде закладывает последовательность. В растительном мире цветение сада сменяется жухлыми листьями. У человеческого дыхания свой ритм: вдох — выдох, вдох — выдох. И в политике всех государств одно сменяется через цикл другим: вслед за либерализацией общественных отношений идёт ужесточение нравов, усиление экстремизма. Явление это всеохватно.
Эпоха Сталина попала в зону ужесточения, экстремизма. Террор катился по Европе и Азии — диктаторские режимы, концлагеря. Фашизм, именуемый мягко расизмом, поразил Соединённые Штаты. В 1922 году «самый демократичный суд» в мире — Верховный суд США принял постановление, согласно которому иммигрантам монголоидной расы запрещалось давать американское гражданство. А в 1941 году янки соорудили у себя десять концлагерей для японцев, проживающих на территории страны и являющихся её гражданами. В лагеря поместили 120 тысяч человек — депортация по-американски. И никто в западном мире не вякнул о жестокостях режима США. А затем по Америке разгуливал маккартизм — охота на тех, кто не солидарен с Бнай Бритом.
Даже в совестливой Канаде разделение людей по этническим признакам было возведено в государственную политику. В 1938 году Германия захватила Судеты, и оттуда побежали враги Гитлера. Канада согласилась принять три тысячи немцев, но только шесть еврейских семей. На журналистский вопрос «почему?» госсекретарь этой страны Блэйр ответил: «Даже один еврей — это слишком много!» Сталин тогда дал «добро» на въезд в СССР отвергнутых Западом беженцев.
Как интернационалист и радетель о благе Отечества он принимал всех, невзирая на национальности, и сажал воров, невзирая на ранги. Правда, пользовался методами, какими пользовался мир того времени. Просто Бнай Брит выделил именно его для злобной атаки, потому что не может простить своего поражения и будет дальше мстить через своих подпевал в Кремле. У Сталина, как любого другого вождя, была собственная система координат, но она не могла радикально отличаться от общей системы. Так на одной грядке из одних и тех же семян не растут разные овощи.
X
Точного совпадения параллелей в политике не бывает. Но аналогии настоящего с прошлым России просматриваются по сути. Мы поднялись по спирали и вышли на прежний круг. В финале и там разруха в результате гражданской войны режима с народом, и здесь разруха — как продукт усилий Кремля по деиндустриализации страны и демонтажу всего того, на чем держался её суверенитет.
Нынешняя власть погрузилась всецело в заботы о своём личном обогащении и прислужничество западным покровителям, причём даже не старается это скрывать. Контроль над сырьевыми источниками России утрачен, а все виды ресурсов перекачиваются за рубеж. По прикидкам экономистов, вывод ельцинистами капиталов — легальных и нелегальных составил примерно два триллиона долларов.
Усиливая эксплуатацию и чиновничий произвол, власть беспрестанно придумывает новые меры, которые толкают вверх уровень бедности. Нацию загоняют в угол.
К роскошествам наш люд не привык и терпел бы лишения, будь они вызваны общей бедой — либо войной, либо необходимостью залечивать раны после нашествия западных варваров. Правда, терпеть готов вместе со всеми. Но войны нет, в стране ресурсов больше чем надо, а жизнь всё хуже и хуже. Причём, чем хуже живётся простому народу, тем богаче делаются чиновничество и всякие шаромыжники, облепившие власть.
Русскую натуру, у которой справедливость на первом месте, это приводит в негодование.
А негодование вызрело в ярость, когда вся эта мразь стала кичиться своей вседозволенностью, выставляя напоказ украденные богатства. Потешаясь при этом с экранов ТВ над теми, кого она облапошила. Долой стыд, пусть торжествует презрение к «маленькому» человеку!
«Поезда Троцкого» — кортежи с мигалками безнаказанно калечат и убивают бесправных людей, «латыши Троцкого» — менты ломятся в двери с облавами, «проститутки Троцкого» — попса ложится под грязные деньги на виду у детей. И повсюду, что называется, «мёртвые с косами стоят», т.е. катится вал беззакония под лозунгом ельцинизма: «Мир дворцам нуворишей — война хижинам плебеев!» Не нравится? Тогда вот вам репрессии. Сочленённые в мафию представители власти с выгребателями недр, ростовщиками, спекулянтами и рэкетирами ведут себя, как пьяная солдатня вражеской армии на оккупированной территории.
Всё это наслаивается в сознании людей и нестерпимо давит на чувство достоинства, заставляя включать генетическую память. Без хозяина страна — сирота. А кто был твёрдым хозяином, который не хапал сам и бросал гнить в тюрьмах высокопоставленное жульё? Сталин! Своей семье после смерти вождь оставил «пять курительных трубок, два кителя белого цвета, два кителя серого цвета... коробку нижнего белья» (из описи имущества), а для общества — мощную ядерную державу. К его призраку обращается теперь мысль втоптанных в унижение: «Вернись!»
Сталин всё настойчивее стучится в двери России. Не случайно вокруг его имени разгорается нешуточный спор. Опросы населения фиксируют рост доверия к вождю. А реакция на это Кремля, «наших» и олигархического телевидения однозначная: скрежет зубовный. Для них только от имени генералиссимуса уже веет холодными ветрами Колымы.
Генетическая память народа поднимает из временных глубин не Сталина — человека, не усатого рябого грузина, с его слабостями, восточной хитростью и сверхподозрительностью. Эти «мелкие» детали давно забылись. В общественном мнении востребован и утверждается Сталин — символ, Сталин — мечта о справедливом порядке, Сталин — укротитель антирусской разнузданности. Мода на «Сталина бескорыстного», готового идти на все ради блага Отечества, при нынешнем уровне развязности паханата, видимо, приобретёт размах эпидемии.
Общество созревает до готовности встретить аплодисментами диктатора новой формации, и Кремль сам ведёт его к этому, потеряв чувство самосохранения. Общество, наученное горьким опытом СССР, на сей раз, возможно, не станет терзаться в сомнениях, а сразу выберет определённую позицию перед чертой «или-или»: или летальный исход для страны, или «хирургия» в понимании Сталина.
Мне как демократу первой волны, нас называют наивными идеалистами, хотелось жить в государстве, где всё сбалансировано и направлено на благо людей: ответственный президент, полноценный парламент, независимые суды и средства массовой информации. Никто не мог бы забраться за правами в огород другой власти или злоупотреблять положением в корыстных целях, потому что взаимоконтроль и система сдержек не позволяли этого сделать. Они не позволяли бы также ущемлять как политические, так и экономические свободы и утверждать неравенство граждан перед законом. Мы по наказам народа начинали этот процесс.
Не получилось.
Мы, и я в том числе, помогли прийти к власти Ельцину, проигнорировав по недомыслию евангельскую заповедь: «Остерегайтесь лжепророков. Они приходят к вам в овечьем обличий, на самом же деле они — волки свирепые. По плодам деяний вы узнаете их» (Новый завет, от Матфея). Один он не в силах был развернуть в противоположенную сторону начатый в России процесс. Многие способствовали ему: съезд народных депутатов РСФСР оттачивал волку зубы, пока он не загрыз съезд, интеллигенция науськивала, чтобы он рвал этими зубами законы, а мы, журналисты, выдавали людям звериный рык за овечье блеянье. Да и толпы доверчивых граждан митинговали в поддержку Бориса Николаевича.
И воцарился ельцинизм на долгие годы: тарантул нарыл глубокие норы и наплодил себе на смену тарантулят, которые, подрастая, поражают ядом того же вида.
История давала нам шанс обустроиться на демократических принципах. Но истинная демократия оказалась обществу в тягость. Нас всё время водили поводыри. Как бы не заблудиться без них! Проще свалить все полномочия в один сундук и соорудить из него для вождя подобие трона. Самодержавная психология. Пусть думает за всех и о всех заботится. Но «волки в овечьем обличий» о всех заботиться не хотят — только о себе. И умыслы у них совсем другие. А попроси скомпрометировавших себя квазицарей освободить трон — не получится: приросли к нему задницами. Если приспичит, без «хирургии» не обойтись.
Радикальные либералы, недовольные темпами сдачи интересов России, стали называть политику Путина неосталинизмом. Но это по недоразумению. Во-первых, всё уже сдано. А во-вторых, зачем смешить народ — какой из Путина Сталин. Это антипод генералиссимуса. Из Путина Сталин, как из чайника паровоз.
Всё, кажется, делает Кремль, чтобы сохранить в незыблемости свою диктатуру. Чтобы не дать личности заявить о себе народу. Во властные структуры кадры подбираются через процедуры моральной и интеллектуальной стерилизации. Политические евнухи произвести диктатора, тем более со знаком плюс, не способны. В разрешённых режимом партиях и движениях будущим Сталиным тоже не место.
Но современные народные вожди рождаются не в тиши кабинетов, а на улицах, в цехах, на судоверфях, как это было с Лехом Валенсой. Их выносит наверх девятый вал недовольства.
Режим может надёжно спрятаться от опасности — за крепостными стенами, за бронетехникой внутренних войск, за щитами ОМОНа. Но при этом невзначай поскользнётся на арбузной корке и расшибёт себе голову. А арбузных корок под ногами власти сегодня хоть отбавляй.
Одна из них — запредельная изношенность основных систем жизнеобеспечения: инженерного оборудования ЖКХ, газо-электро-тепло и водосетей. За туманом кремлёвской говорильни о какой-то фантомной модернизации скрывается повсеместная деградация инфраструктуры — в тысячи населённых пунктов не могут из-за бездорожья проехать ни пожарные команды, ни скорая помощь, от Москвы до Владивостока нет до сих пор непрерывной автострады.
С бездорожьем народ как-то свыкся. А вот прижмёт мороз, увеличится в городах нагрузка на дряхлые сети — и начнётся их массовый выход из строя. Потому что к каждой трубе, каждому трансформатору присосались десятками коммунальные фирмы-паразиты: они вместе с властью обирают население, а прокладкой новых сетей и капитальным ремонтом старых никто не занимается. Всё держится на честном слове.
Для сухой травы социального напряжения достаточно одной искры, а массовый выход из строя систем жизнеобеспечения выдаст их снопами. Без воды, без тепла, без света, с забитой отходами канализацией — тут миллионы выйдут на улицы. Даже европейцы предупреждают: «Не шутите с инфраструктурой, хоть немного вкладывайте в неё, не разворовывайте всё до копейки. Опасно». А как пьяный от вседозволенности режим может не воровать! Такие масштабные акции всегда меняют расстановку сил в государственной власти.
Энергия протеста выплеснет наверх целую группу организаторов-патриотов, уже из её среды выдвинется тот лидер, которому сначала предстоит разобраться с самим паханатом и его дармоедами, затем вместе с нищим народом приняться за реиндустриализацию страны, за создание принципиально новой промышленной системы и восстановление тесных связей с СНГ, поскольку в глобальном мире из-за тяжёлых климатических условий не вся наша продукция способна быть конкурентноспособной.
Ещё одна арбузная корка — до предела изношенное производство в моногородах, где проживает 14 миллионов человек. А рядом — армия, поставленная на уши «табуреточником», за ней — балансирующие на канате между жизнью и смертью шахтёры, металлурги...
Победный запах массовых протестов опять привлечёт немало прохвостов с известными именами: они будут отсиживаться в уютных подвалах, «жевать бутерброды, запивая их водкой с коньяком», а в финале полезут на танковую броню и трибуны, предлагая себя в вожди. «Остерегайтесь лжепророков».
Многие эксперты считают, что время пошло. Россия с Бнай Бритом выходят на позицию друг против друга, как ковбои из вестернов: кто сумеет первым выхватить пистолет и сделать выстрел на поражение. Или всепланетной олигархии всё-таки удастся довести численность русского народа до 35 миллионов или народ протрёт глаза и у края обрыва сбросит с себя ярмо.
Пессимистов на сей счёт много. Себя отношу к оптимистам (неисправимы наивные идеалисты?). Коли без диктатуры не получается, так пусть она будет на благо отечества и народа.
Другая эпоха? Другая расстановка сил на планете? Да, всё другое. И всё то же самое.
Накачал мышцы мировой жандарм — США. Они вцепились в горло России, кажется, не вырвешься и даже шага не сделаешь без их воли — так обложил гарантиями свою власть паханат. Да только надорвалась уже Америка в трудах по управлению миром, и время стало работать против неё.
Гегемонистов подвела страсть к езде на чужом горбу. Они захотели жить без заводского дыма, имея при этом дешёвую и качественную продукцию и вывели свою промышленность в Азиатско-Тихоокеанский регион. За США потянулись Франция и Германия (немцы в результате этого уже потеряли два с половиной миллиона рабочих мест). Товары Китая, Таиланда, Малайзии и других стран заполонили западный мир и выкачивают из него деньги. Партнёры США по разным агрессиям уже столкнулись с дефицитом системы пенсионного обеспечения, у американцев он на пороге.
Запад разучился работать, играя в финансовые бирюльки, и расплачивается за это перемещением центра мировой экономики в зону китайского влияния. Юань готовится стать главной валютой. Азиаты скупают в Америке пакеты акций высокотехнологичных предприятий, многочисленных банков и берут под контроль трубопроводные сети. Степень деградации государства проще всего определить по уровню изношенности национальной инфраструктуры. В России, как уже говорилось, он запредельный. Думалось, что США, выкачивая ресурсы из стран — сателлитов, тащат их к себе для создания гражданам всех удобств. Ан нет!
Бнай Брит даже в собственном доме умудряется замутить финансовые потоки. Вдруг остро встал вопрос: куда испарялись деньги, выделяемые на инфраструктуру? Почти тридцать лет в неё вкладывались мизерные средства, как-то разом начала давать о себе знать неисправность тысяч мостов, дамб, плотин и шлюзов, энергосистем и водопроводов. Строители подсчитали, что в ближайшие пять лет на ремонт систем жизнеобеспечения потребуется 1,6 триллиона долларов.
У США, наверно, голова пошла кругом от напирающих проблем. Как остановить процесс экономической деградации, как сдержать наступление Китая с его соседями и не дать рухнуть доллару, что предпринять против распространения ислама в стране? Да и запад, согнанный американцами в стойло «постиндустриального неолиберализма», нажил себе грыжу и вот-вот начнёт разбегаться в разные стороны. Он вспомнил о классических трудах Маркса.
Последовательность, заложенная природой: выдох-вдох, либерализация порядков — их ужесточение для восстановления растраченных сил... К новой эпохе топает человечество?
Может статься, что Америке скоро будет не до России. А Китай, наоборот, прибавит в интересе к нашей стране. В экономическом и другом противостоянии с США ему будет выгодно иметь по соседству суверенное государство с независимой политикой, а не клеврета — опасного конкурента.
У меня есть давний приятель из военно-космической отрасли, назову его Сергеем Сергеевичем. Авторитетный в своих кругах человек и хороший прорицатель. О многих больших событиях он говорил мне, что дело кончится тем, а не этим, и редко когда ошибался. Сергей Сергеевич давно предсказал разрастание конфликта на Северном Кавказе и крах идеи с образованием российско-белорусского государства: Путин никогда не решится перечить американцам, не желающим объединения славян.
Встречаясь, мы иногда обсуждали с приятелем и тему будущего России. В этот раз тоже завели о ней разговор. Он уверен, что кремлёвский режим себя исчерпал, находится в полной изоляции от народа и всё остальное — дело времени. Я рассказал Сергею Сергеевичу притчу, услышанную от моего любимого учителя. Им был декан факультета журналистики нашего университета Михаил Иванович Дмитровский. Этот мудрый и храбрый человек прошёл войну с первых и до последних дней, многого там навидался — нам, студентам, рассказывал некоторые истории, облекая их в притчи.
Под Смоленском, в 41-м взвод лейтенанта Дмитровского отражал атаку вражеской пехоты и танков. Жара, пыль, грохот и гарь, немцы пёрли нагло, обрабатывая позиции русских пулями и снарядами. В момент, когда рвутся у слабых нервы, красноармеец плюхнулся на дно окопа лицом вниз, зажал уши руками и начал причитать: «Они не должны нас победить, они не должны нас победить...» Дмитровский дал красноармейцу хорошего пинка в зад и закричал:
— Встань, мать твою за ногу. Чтобы нас не победили, надо подниматься под пули и самим побеждать...
Красноармеец поднялся, стрелял, да ещё как. И, наверное, многие так преодолели в себе трусость — потому мы и победили врага.
Нами, студентами, этот рассказ воспринимался как наставление: не ходи в журналистику, если хочешь отлёживаться на дне окопа. Борьба за справедливость и против коррупции всегда требует мужества.
Я спросил Сергея Сергеевича: на что он надеется? Вся сегодняшняя так называемая элита примостилась на дне окопа и от страха мочится под себя.
— Какую элиту ты имеешь в виду? — взорвался мой приятель. — Попса — это элита? Нынешние писатели с безликими актёришками — это элита? Политологи, чиновники от разрешённых движений и партий — это элита? VIP-попы, лебезящие перед нуворишами — тоже элита? Нет, все это отравленный продукт олигархата. На раздачу портфелей они, конечно, прибегут первыми. Но элита — не они. Будущая элита пока не открывает своего лица, не маячит на телеэкранах. Власть о ней знает и потому вместе с олигархами пакует чемоданы.
— Жаль, что эти чемоданы очень объёмистые — всё вывезут, — пошутил я.
— Пусть вывозят, — серьёзно ответил Сергей Сергеевич, — заработаем. А им эти чемоданы всё равно не пригодятся.
— Почему?
— Вот смотри, — тихо сказал Сергей Сергеевич и достал из портфеля бумаги: схемы, комментарии к ним. И мы углубились в чтение.
Вокруг Земли по широтной, полярной орбите, от полюса к полюсу, летают группами низковысотные спутники: американские, китайские, наши. Планета вращается в меридиальном направлении, и, благодаря двум различным вращательным траекториям, каждый искусственный спутник Земли (ИСЗ) оказывается на какое-то время над нужной ему территорией. Это спутники-шпионы, они следят за нами, мы, по старой привычке — за странами НАТО.
Для удержания ИСЗ на нужной орбитальной высоте — примерно 270 километров — на них ставят двигатели. Энергию двигателям наших спутников дают ядерные установки «Бук» (на быстрых нейтронах) и «Топаз». Топливо — плутоний-238. Он настолько опасен, что по окончании срока службы ИСЗ реакторы боятся возвращать на Землю, а отделяют от аппаратов и выводят на высокую «орбиту захоронения» — около тысячи километров от поверхности планеты (так «консервируют» на 200 лет).
Это американцы посчитали, что радиоактивных выбросов 450 граммов плутония-238 при его равномерном распределении достаточно, чтобы вызвать рак у всех людей, населяющих Землю. А гуманисты-гегемонисты из пальца данные не высасывают. В 40-70-х годах США провели радиационные эксперименты над своими людьми — заражению подверглись более 23 тысяч человек, часто не подозревающих об этом. В том числе, около ста школьников из штата Массачусетс. Когда министр энергетики США О'лири прознала об этом в 90-х, то подняла шум и заявила: «Я могу сравнить это только с нацистской Германией».
Американцы стали играть с плутонием-238, как с огнём. В 2008 году, отрабатывая систему ПРО, они сбили ракетой свой спутник-шпион USA-193 с ядерно-изотопным устройством, где было около килограмма плутония-238. Радиоактивные выбросы рассеялись над Тихим океаном. (Китайцы в ответ сбили свой спутник «Фэньюнь», показывая, что не думают уступать янки). А ещё раньше американцы снарядили космический зонд «Кассини» радиоизотопным генератором с 32,7 килограммами плутония-238 и отправили его гулять по Галактике. В 1999 году он вынырнул из мглы и пролетел всего в пятистах километрах от Земли. Если бы «Кассини» вошёл в атмосферу, то, по оценке НАСА, от рака могли погибнуть до пяти миллиардов человек.
— А теперь к сути, — сказал Сергей Сергеевич, когда закончил знакомить меня с общим рассказом. — Знаешь, сколько российских ворюг уже купили себе жильё в Британии? Больше двухсот тысяч человек. Пойдёшь по Лондону, и будешь спотыкаться о наших чиновников. А знаешь, сколько недвижимости они приготовили для своей построссийской жизни во Франции или на островах Италии? В наших реестрах собраны все данные.
— Ну и что, — ответил я, — уедут и будут там в своё удовольствие, как Абрамович, кататься на яхтах, а твои реестры повесят на гвоздике в туалете.
— Э, нет, — твёрдо сказал Сергей Сергеевич. — Я для чего тебе принёс материалы по спутниковым ядерным установкам «Бук» и «Топаз»? Реестры — это цели для них. Устроим аварию спутника над тем же Лондоном, распылим изотопы плутония-238, и все двести тысяч воров скорчатся, подыхая от рака — с любовницами, прислугой, домочадцами. Потом извинимся по примеру американцев: они бомбят и извиняются, бомбят и извиняются. Никто не прекословит.
Похоже, он не шутил. И на мой вопрос, а как же остальные британцы — там их миллионы, ответил:
— Их ставленники миллионами русских изводят — это тебе нормально? У британцев есть время подумать над выбором. У тебя остались связи с журналистами, попроси, чтобы предупредили и англичан, и итальянцев, и французов: пусть гонят к чёртовой матери со своей территории всё российское ворье и разрывают с ними сделки на продажу недвижимости. Хотя они плевали на судьбу русских людей, у нас сердце отходчивое.
Я не мог поверить в серьёзность таких намерений, поскольку слышал где-то, что проект с использованием «Топаза» и «Бука» закрыт. И напомнил об этом Сергею Сергеевичу.
— Для кого закрыт, — сказал он, — а для кого-то открыт или откроют по первой команде. Все «бронепоезда» стоят на запасном пути. Думаешь, руководители-дилетанты, пристроенные Путиными-Медведевыми, что-нибудь понимают в своих хозяйствах? Полное невежество! И это хорошо для сохранения военного потенциала. Грамотные мерзавцы давно бы всё раскурочили, а так пилят себе бабло и пусть пока пилят. Убегут — будет чем догонять.
Я сказал приятелю, что не могу признать в нем прежнего Сергея Сергеевича — ровного и даже застенчивого. А тут вижу неистового Емельку Пугачева с оголённой ядерной саблей.
— Достали, — просто ответил Сергей Сергеевич. — Всех они нас достали. Ниже пригибать голову — шея сломается. Пора выпрямляться.
...Теперь я стал видеть сны реже. В молодые годы, бывало, припал к подушке и получай — то грёзы, то кошмары. В зависимости от душевного состояния. А сейчас натопчешься за день с садом-огородом, выльешь все эмоции и спишь без задних ног.
Зато я стал видеть цветные сны. Редко — но видеть. Они запоминаются. Одно такое видение явилось мне недавно. Может быть, под впечатлением рассказа Сергея Сергеевича? Возможно.
Вижу зал в голубом интерьере: ковры, гобелены. За высокими окнами бассейн, ухоженные лужайки. По всем признакам — вилла. А по залу осторожно ступает человек в жёлтом радиационно-защитном костюме, в противогазе, с дозиметром.
Подходит к столу, на который безжизненно упала голова хозяина. Кто это — сзади не определишь. Хорошо видна только распростёртая на столе правая рука с зажатым посиневшими пальцами «паркером». На руке Breguet Marine. Кто-нибудь понимает что-то в часах?
Человек в жёлтом костюме медленным движением чёрной перчатки вытягивает из-под руки хозяина недописанный лист бумаги и долго держит его перед собой. Мне удалось запомнить часть текста:
«Сэр! С прискорбием доношу Вам и всему влиятельному руководству Бнай Брита, что третья, завершающая фаза спецоперации под кодовым названием «Трындец русскому народу» провалилась. У меня до сих пор болит зад от крепкого пендаля. Опять недооценили мы духа ...»
Дальше слова запрыгали, и по бумаге потянулась кривая угасающая линия.
Странный сон. Чёрт знает что, наслушаешься друзей — хоть спать не ложись. Сейчас припомню, когда он привиделся. Да, это было в ночь со среды на четверг. Именно так. Хотя мне совсем не хочется такого финала. Пусть пендаль будет, а остального не надо.
Май 2010 г.
