Сегодняшнее состояние культуры в России характеризуется крайней, прямо-таки, вопиющей противоречивостью. С одной стороны, повсюду возникают многочисленные центры и инициативы, призванные сохранить-возродить-приумножить (нужное подчеркнуть) наследие страны. Раскованная самостоятельность и предприимчивость ведут к появлению разных нетрадиционных подходов во всех областях культуры, к пёстрым начинаниям, плоды которых в будущем непременно дадут себя знать.
Пока не поздно... Подобного рода заведения и проекты появляются, как правило, в результате усилий отдельных энтузиастов и благоволения или дружеских связей неких спонсоров, меценатов-доброхотов Последнее — знак ненадёжности: кто сможет гарантировать, что через год-два благотворитель по-прежнему выделит необходимые суммы на идею рассчитанную на гораздо больший срок реализации? Уповать, что с течением времени российские деловые люди из соображений престижа или патриотизма стройными рядами поддержат добрые идеи — мягко говоря, наивно. Не только потому, что большинство крупных и средних капиталов находятся в руках лиц с темным прошлым или создано криминальным путём, но и в силу того непреложного факта, что культуре постоянно противодействует антикультура — и гораздо активнее.
Один из недавних и внушительных примеров — судьба журнала «Театр», некогда самого авторитетного издания на просторах Советского Союза, где пересекались интересы разнообразных искусств — балета, драмы, музыки и пр. — с задачами собственно прессы. С развалом СССР журнал лишился значительной части своей аудитории, подписчики в неожиданно явленном ближнем зарубежье потеряли возможность его приобретать.
Пока не поздно... Когда объявился некий меценат из бывших комсомольских работников, обещавший взять на себя выпуск агонизирующего журнала, это было воспринято как добрый знак. Но у него благотворительности хватило ненамного: новый хозяин захотел самолично управлять журналом, решать судьбу и определять политику в той сфере, о которой у него были весьма приблизительные представления. Явление характерное, ведь знаменитые русские меценаты, чьи имена так любят поминать всуе, были, как правило, не основателями фамильных капиталов, а наследниками. Иначе говоря, должны смениться поколения, прежде чем состояние новых русских позволит им оценивать искусство с той проницательностью, с какой один российский знаток покупал произведения французских импрессионистов в те времена, когда к тем относились с пренебрежением даже на их родине.
С другой стороны, неустойчивость сегодняшнего положения культуры — следствие и двуличия политиков. Её представители обожают культуру лично, но в практических решениях и долгосрочной их политике наблюдается полная противоположность лозунгам.
Пока не поздно... Разрушение культуры как системы, имеющей широкое основание в массах и более узкие сферы, покоящиеся на этом основании, несравнимы даже с катаклизмами после октября 1993 года: тогда взамен уничтоженного предлагалось и нечто новое — достаточно вспомнить хотя бы успешную кампанию ликбеза. Сегодняшнее отсутствие широкомасштабных планов (не говоря уже об их исполнении) ведёт к тому, что все отдельные благородные проекты остаются изолированными. В лучшем случае повезёт отдельным лицам, и Россия превратится в поставщиков талантов для прочего мира (что продолжает происходит сегодня, в XXI веке! — Ред.) — в родных землях они не смогут найти себе ни работы, ни аудитории
Классическая утечка мозгов, — не в последнюю очередь, воспользовавшись которой добились лидерства США, — дополняется ныне разбазариванием даровании. Уже немалое число выдающихся представителей отечественной культуры предпочитают не только жить, но и работать за границей, лишь время от времени выступая перед соотечественниками
Подобная «диффузия талантов» — один из признаков культуры колониальной страны. Строго говоря, Россию уже теперь можно считать если не вполне колонией, то уж точно полуколонией по вполне объективным показателям. Самый, наверное, из них заметный — язык. Тот самый, которому пели хвалу классики отечественной литературы, видя в нем источник творчества и залог великой будущности нации. Теперь он представляет по большей части смесь не французского с нижегородским (это ещё б ничего), а иноземного (преимущественно английского) с блатным.
И дело тут не в засилье иностранных слов — такое часто случается при отставании в какой-то отдельной области, когда приходится пользоваться заёмными терминами из-за неразработанности собственных. Существеннее изменение самого строя речи, в претензиях субкультурных, то есть подчинённых, по сути ограниченных её слоёв занять господствующее в ней положение, распространиться в качестве нормы.
Беда не в том, что подобные явления существуют — так было всегда, но в том, что они претендуют на место культуры, посягают на распространение в качестве общепринятого, нормы. И им активно помогают — достаточно вспомнить хотя бы последнюю новогоднюю передачу, где звезды рок-, поп- и прочей эстрады пытались выступать исполнителями классики. Зрелище было смешным, жалким — и жутким.
Превращение России в придаток развитых и даже не слишком развитых стран сказывается и в соотношении продукции отечественного и иноземного производства на экранах, сценах, концертных площадках. Своих кинофильмов — произведений ещё недавно самого важного и действительно конкурентоспособного искусства — уже мало кто видит, что тут же привело к параличу и в создании кинолент.
Не менее драматично обстоят дела и в таких традиционно значимых для страны видах искусства как литература и театр. Поток порнографии на книжном рынке вызвал необходимость специального закона, а половодье изданий скажем по оккультным вопросам привело к тому, что уже сейчас есть лица, цитирующие Нострадамуса, но не читавшие «Сказки о золотой рыбке».
Пока не поздно... Последним рубежом остаётся провинция. Тут не столь массированы атаки новоявленных колонистов прочнее связь с традицией и историей. Возрастающая экономическая состоятельность регионов даёт возможность как разработки собственных долгосрочных программ в области культуры, так и давления на Центр. А там тоже существуют силы, способные понять ценность местных усилий. И уже многие фестивали, получившие международный резонанс, — кино, театр, музыки, — проводятся не в обоих столицах.
Если шанс ещё не упущен, то культура России обретёт защиту в провинции. И это, конечно, если ещё не поздно деколонизировать нашу культуру.
Из архива публикаций за 1997 г.