ТАЙНЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Вступление

французский публицист.

По материалам Нюрнбергского процесса.

Нюрнберг, БаварияКнига известного французского публициста Раймонда Картье, которая выходит впервые на русском языке в нашем издательстве, представляет значительный интерес для всех россиян. Не только в силу того, что она посвящена эпохальным событиям, свидетелями и участниками которых мы все были. Не только потому, что автор сумел из массы материала, которым он располагал, взять самое главное, самое существенное и изложить это в доходчивой форме. Но и потому, что ознакомившись с предлагаемой книгой, читатели сумеют сделать некоторые выводы и провести некоторые параллели, могущие облегчить понимание сущности происходящего сейчас...

Текст статьи

Раймонд Картье-2: продолжение
К англо-саксонскому миру Гитлер прилагал те самые мерки силы и силовых отношений, которые он выработал в своём мозгу. Потому и следствия получались смехотворные. США, нападающие на Канаду или Англия, отстаивающая Южную Америку при содействии германского флота!
Он верил, что Англия не будет воевать. Он верил, что США не вмешаются в конфликт. Он воображал, что англичане позволят ему взять Варшаву и царить в Москве при условии, что он обещает оставить им Индию, и что американцы настолько заняты своим бейсболом и звёздами Холливуда, что они прикроют глаза на разрушение Лондона — колыбели их цивилизации.
Тот факт, что Гитлер так безрассудно ринулся в войну, объясняется только этим пробелом в его представлениях. Ибо во всем остальном он был реалист, и он, несомненно, не взялся бы за оружие, если бы правильно учёл свои шансы на поражение.
Он видел перед собой центральную Европу раздробленной и наполовину сочувствующей себе, видел несамостоятельную и слабую Францию, неорганизованный и временно ослабленный Советский Союз, нейтральную и склонную к соглашению Англию и далёкие, и безразличные ко всему Соединённые Штаты.
Риск был, по-видимому, невелик. В 1939 году он верил, что ему удастся совершить все то, что он наметил в 1937 году: достигнуть своих целей за наименьшую цену.
Он не играл, как многие думают, ва-банк. Наоборот, он думал, что ведет благоразумную игру.
«Я был бы сумасшедшим, — сказал он генералу Гальдеру, — если бы ради такого вопроса, как Данциг и коридор, бросился бы в общую войну наподобие 1914 года».
Он представлял себе, что завоевание мира пойдёт гладко. Но он не знал англичан и американцев. И в этом была его гибель.

 

ГИТЛЕР ЗАНИМАЕТ РЕЙНСКУЮ ОБЛАСТЬ ТРЕМЯ БАТАЛЬОНАМИ

Раймонд Картье-2... Дворец Юстиции в НюрнбергеРаймонд Картье-2... Указ о возрождении германской армии был подписан Гитлером 11 марта 1935. Указом восстанавливалась обязательная военная служба и численность армии мирного времени определялась в 36 дивизий.
Генерал Иодль свидетельствует, что военачальники германской армии были встревожены этим указом: цифра дивизий могла вызвать протесты, она оказалась чрезмерной; они считали непосильным создание такой армии в ближайшее время. «Фон-Фрич, — сказал Иодль, — просил Фюрера ограничиться 24 дивизиями.» Гитлер отказал.
Верховным начальником вооружённых сил Германии был в это время маршал Вернер фон-Бломберг. Этот типичный прусский офицер был живым воплощением, — доходящим до карикатуры, — старой германской армии. Ему было в это время 58 лет; с 1911 г. он служил в Генеральном Штабе; в 1918 г. был начальником Штаба 8-й армии. Гинденбург рекомендовал его Гитлеру в качестве военного министра и Бломбергу были даны самые широкие полномочия в сухопутной и морской обороне страны. Он был как бы военным завещанием старого президента и пользовался огромным уважением всей Германии.
Бломберг уже умер. Но незадолго до смерти он успел дать в Нюрнберге длинное показание специальным военным следователям.
«Через несколько дней по восстановлении обязательной военной службы, — рассказал он, — Гитлер призвал к себе Геринга, Редера, Фрича и меня. „Господа, — сказал он нам, — мои военные авантюры кончены. Вы можете теперь спокойно заняться нашей нормальной работой по организации наших вооружённых сил“.
Получив это заверение, Главный Штаб выработал план перевооружения Германии.
Исходным пунктом был Рейхсвер, установленный в Версале. Семь пехотных дивизий, из которых он состоял, решено было сперва удвоить, потом утроить. Это должно было быть закончено к 1939 г. Затем предстояло создать новых 15 дивизий, чтобы довести общее число их до 36. Комплектование армии должно было быть закончено в 1943 г., но флот и укрепления — только в 1945 г.
Итак для восстановления военной мощи Германии Главный Штаб требовал десять лет. И в течении этих десяти лет Главный Штаб требовал для Германии мира.
«Генералы, — говорит Иодль, — никогда не оказывали на Гитлера никакого давления в пользу войны. Наоборот, в этом вопросе Бломберг, Фрич, Бок, Браухич, по очереди, лишь уступали Фюреру, т. к. это был их долг. Мы, военные, противились всякой политике, которая могла бы повести к войне. В этом мы были единодушны. В 1937 г. мы сказали фюреру: „Наш Фюрер, вы можете делать, что вам угодно, но мы не в состоянии воевать раньше, чем через семь-восемь лет“.
Раймонд Картье-2... «Мы все знали, — говорит Бломберг, — что вопрос о восточных границах остаётся открытым и рано или поздно он должен быть решён. Но мы не могли отважиться на какое-либо выступление, пока мы ещё не были готовы.»
Маршал Мильх, генеральный инспектор воздушного флота, дал на следствии и на суде подробные объяснения. «Воздушный флот, — сказал он, — был создан только в 1935 г. Он подготовил кадры истребителей, для чего потребовалось 18 месяцев, и кадры бомбардировщиков, что заняло два года. Но у нас совершенно не было опытных офицеров для командования эскадрильями и крупными соединениями. Нужно было ждать ещё 10 лет, чтобы молодые офицеры стали достаточно квалифицированными для занятия высших должностей в авиации».
Даты эти и здесь приводят к 1945 году. Сам Геринг на совещании начальников авиации 2 декабря 1936 г. заявил: «Желателен мирный период, по крайней мере до 1945 г.»
Но десять лет — это была вечность для нетерпения Гитлера. «В феврале 1936 г., — рассказывает Бломберг, — в Гармиш-Партен-кирхен происходила зимняя Олимпиада. Гитлер отвёл меня в сторону и сказал: „Я решил ввести войска в Рейнскую область. Это будет большим «сюрпризом“.
Пункты соглашения о Рейнской области, утверждённые договором в Локарно, представляли для Франции лучшую гарантию безопасности. Они были приняты Германией и скреплены Англией и Италией. Решение Гитлера было дерзким вызовом всему европейскому миру.
«Я был в ужасе, — говорит Бломберг. — Мне казалось несомненным, что на занятие Рейнской области германскими войсками Франция будет немедленно реагировать военной силой. Редер и Геринг разделяли мои опасения, и Геринг принял на себя миссию убедить фюрера, что мы не можем рисковать войной. Но во время их разговора Гитлер переубедил Геринга и привлёк его на свою сторону.
«Фюрер нас уверял, что Франция не выступит. Наконец, — прибавил он, — если ваши опасения оправдаются, если ситуация станет действительно серьёзной, я прикажу дать отбой и наши войска уйдут обратно за Рейн».
Вся операция была проведена крайне просто. Вечером 10 марта пять полков из состава 6,9 и 13 армейских корпусов были посажены в поезда. Люди были в полном походном снаряжении, но они думали, что дело идёт о манёврах и ни морально, ни технически не были подготовлены к бою. Когда командиры полков сели в вагоны, они вскрыли запечатанные приказы и узнали, что едут занимать Рейнскую область.
Поезда катились к западу. Почти все они остановились на правом берегу Рейна против Кельна, Кобленца и Майнца. Только три поезда, каждый с одним батальоном, переехали Рейн. Один направился к Аахену, другой к Триру, третий к Саарбрюкену.
Раймонд Картье-2... Накануне в Берлине состоялся военный совет. В сердцах генералов была тревога. «Фрич, — рассказывает Иодль, — предложил фюреру издать декларацию, в которой он обязался бы не укреплять Рейнскую область. Гитлер пожал плечами и ничего не ответил.»
«Было условлено, однако, — говорит Бломберг, — что при первой же реакции французов слабые немецкие части, переправившиеся на левый берег, будут немедленно отведены обратно. Мы спросили фюрера, что надо понимать под „реакцией французов“. Он пояснил, что разумеет под этим военные действия в виде перехода границы, независимо, впрочем, от формы и размеров сил. „Наоборот, — сказал фюрер, — дипломатические протесты, как бы резки они ни были, не заставят меня отступить ни на шаг.“
Это значило, что одна французская рота, появившаяся у пограничного столба, вызвала бы автоматически отступление германских войск, а вслед за тем, возможно, и падение Гитлера. Но в совете министров Франции генерал Гамелэн высказался за всеобщую мобилизацию. Только три министра поддержали это требование: Морис Сарро, Жорж Мандель и Фланден.
«Мы были, — говорит Иодль, — в положении игрока, который поставил все своё состояние на одну карту. Германская армия была в этот момент наиболее слаба, так как сто тысяч солдат Рейхсвера были распределены в качестве инструкторов ко вновь формируемым частям и не представляли собой организованной силы».
А вот показание Бломберга:
«Мы были убеждены, что французы не оставят нашего шага без ответа. В этом случае самое большее, что мы могли сделать, это пытаться задержать их на Рейне. Армия была очень слаба, и она не могла рассчитывать на поддержку авиации. Единственный самолёт, способный нести бомбы, был „Юнкерс-52“, но он обладал чрезвычайно малой скоростью.
Тревога Германии длилась одну неделю. Затем Гитлер мог обернуться к своим генералам и сказать:
Раймонд Картье-2... «Ну, господа, кто был прав?».

 

 

ПЛАН АГРЕССИИ 5 НОЯБРЯ 1937 г.

Гитлер любил театральность. Он окутывал себя загадочностью. Он удалялся в Берхтесгаден, ложился на склоне горы созерцал Германию распростёртую у его ног; а в это время фотограф Гофман, притаившись за камнем, увековечивал для толпы эти моменты уединённых размышлений гения. Потом, одним резким движением, Гитлер разрывал завесу своей мысли. Он сообщал свои откровения.
5 ноября 1937 г. он вызвал в свою Канцелярию маршала фон-Бломберга, главнокомандующего армией фон-Фрича, главнокомандующего морскими силами Редера и министра иностранных дел фон-Нейрата.
«Мы не имели никакого понятия, — говорит Бломберг, — о причинам этого внезапного собрания.»
Полковник генерального штаба Гоцбах исполнял обязанности секретаря. Составленный им протокол явился под №386. P. S. одним из главных документов обвинения в Нюрнберге.
Раймонд Картье-2... Заседание началось в патетическом тоне. «Дело, о котором я буду с вами говорить, — сказал Гитлер, — настолько важно, что оно не может обсуждаться в таком широком кругу, как кабинет министров. То, что я вам сейчас скажу, есть результат моих размышлений и моего опыта четырёхлетней власти. Если мне суждено умереть, я прошу вас считать эти заявления моей последней волей и моим завещанием». Настроение было создано.
Гитлер начал с того, что сформулировал основной принцип: цель германской политики — обеспечить безопасность и развитие государства и народа. «Прежде всего, — сказал он, — дело идёт о проблеме жизненного пространства 85 миллионов населения. Чрезвычайная плотность, ибо территория слишком мала. Такова картина Германии. В будущем это угрожает задержкой в развитии, постепенным обеднением и упадком нации.
«Посмотрим сначала, — сказал Гитлер, — не даёт ли нам выхода автаркия».
Угля Германия имеет достаточно. Строго говоря, она могла бы удовлетвориться и своими запасами железа, лёгких металлов и жиров. Но ей не хватает леса, и она совсем не имеет меди и олова. Итак, в самом необходимом сырье автаркия сильно ограничена. Тем не менее, это ещё не самое главное.
Драматическая проблема — хлеб.
Почва Германии доведена до предела использования. В результате злоупотребления химическим удобрением, она обнаруживает уже признак истощения. Она устала. И в то же время население ежегодно увеличивается на 586.000 душ, которые появляясь на свет, заявляют о своих правах на хлеб.
Встаёт вопрос: может ли это необходимое добавочное питание быть получено Германией путём увеличения её внешней торговли? Ответ — отрицательный. «Колебания мирового рынка, — заявляет Гитлер, — не дают возможности утвердить будущее Германии на прочных основаниях. Кроме того, страны, вывозившие ранее пищевые продукты, завели после мировой воины собственную индустрию. Мир эволюционирует в сторону империй с замкнутой экономикой.»
Фюрер подчеркнул также, что нации, экономика которых зависит от ввоза попадают в опасную ситуацию в случае войны, в особенности это относится к Германии, т. к. её внешняя торговля зависит от морских путей, контролируемых Англией. Таким образом, увеличение количества пищевых продуктов путём развития внешней торговли — не представляется для Германии ни возможным, ни желательным.
«Неужели я должен, — воскликнул Гитлер, — согласиться на снижение стандарта жизни германского народа и потерять территории, которые я с таким трудом приобрёл с 1938 года? Нет! Никогда!».
Раймонд Картье-2... Единственным выходом оставалось расширение жизненного пространства (Lebensraum).
Это стремление к расширению жизненного пространства, — продолжал Гитлер, — было во все эпохи истории причиной образования государств и передвижения наций. Естественно, что тенденция не встречает сочувствия в Женеве (Лиге Нации) и у сытых народов. Жизненное пространство, которое нам необходимо, надо искать только в Европе, так как мы не будем брать примера с либерально-капиталистических держав, которые строят своё благополучие на эксплуатации заморских колоний. Речь идёт не о завоевании народов, но о приобретении территорий, пригодных для земледелия. Естественно, искать эти территории по соседству с Райхом, а не за морем. Решение этой проблемы — дело одного или двух поколений. Дальнейшие задачи надо предоставить будущим поколениям».
Что касается риска, Гитлер его признавал и не боялся его.
«История всех времён, — говорит он, — как Римской Империи, так и Британской Империи показывает, что каждое расширение пределов могло быть осуществлено только теми, кто шёл на риск и не останавливался перед сопротивлением. Столкновения неизбежны. Земли никогда не были ничьими, они всегда кому-то принадлежали. Тот, кто хочет их взять, всегда наталкивается на собственника.
«Вопрос в том, чтобы определить, где могут быть сделаны наибольшие приобретения и притом с наименьшими затратами.»
Далее фюрер пустился в длинные рассуждения о «двух ненавистных врагах», Франции и Англии, которых Германия должна была встретить на своём пути. Я уже привёл этот его анализ, когда сделал попытку очертить представления Гитлера о мире и мировой политике: Франция — в упадке и под угрозой революции, Великобритания-безоружна, стеснена своей Империей и приняла решение: больше не воевать. О Соединённых Штатах и о России фюрер не говорил.
«Германская проблема, — повторил он снова. — может быть решена только силой, а это всегда связано с риском. Битва Фридриха II за Силезию и войны Бисмарка против Австрии и Франции также были сопряжены с огромным риском. Если мы решаем употребить силу, идя на риск, то нам остаётся только ответить на два вопроса:
Когда? Как?
Первой целью явится, во всяком случае, одновременное занятие Австрии и Чехословакии. Эта операция устранит угрозу, которая висела бы над флангом Германии в случае её войны с Западом. Она облегчит достижение нейтралитета Польши, со стороны которой всегда надо опасаться, в случае неудачи Германии, — удара на Восточную Пруссию и Силезию.
«Хотя, — сказал Гитлер, — население в Чехии и густое, тем не менее присоединение её и Австрии даст нам пропитание для пяти-шести миллионов немцев, благодаря вынужденной эмиграции двух миллионов чехов и миллиона австрийцев. Политическая и военная аннексия этих двух государств Германией принесёт нам значительное облегчение: сократит и улучшит наши границы, освободит военные силы для других задач и позволит сформировать новую армию в 12 дивизий, считая по одной дивизии на миллион населения».
Оставался вопрос: «Когда?». Фюрер предвидел три возможных варианта. Первый намечал осуществление программы в период 1943-45 годов. Германия была бы к этому времени вполне вооружена, но, с другой стороны, контрмеры со стороны противников могли уменьшить её относительное могущество. Кроме того, надо было считаться с тем, что национал-социалистическая партия и её вождь стареют. Во всяком случае 1943-45 годы были крайним сроком. «Моё неизменное решение — разрешить проблему германского пространства до 1943 — 45 г.», — заявил Гитлер.
Раймонд Картье-2... «Я лично убеждён, — продолжал он, — что Англия, а может быть даже и Франция, втайне поставили крест над Чехословакией и что они молча допустят, чтобы Германия, в один прекрасный день, разрубила этот узел. Внутренние затруднения Британской Империи и боязнь её быть вовлечённой снова в долгую войну в Европе будут решающими соображениями, которые принудят Англию воздержаться от вмешательства. Выступление же одной без английской поддержки мало вероятно, тем более что её атака разобьётся о наши укрепления. Во всяком случае, наступление Франции через бельгийскую территорию невероятно в случае неучастия Англии.
«Со стороны Италии нельзя опасаться какой-либо оппозиции, по крайней мере, пока жив дуче. Быстрота наших действий определит позицию Польши; она наверно не захочет выступить против Германии, имея в тылу Россию. Что касается самой России, то её военная интервенция будет предотвращена быстротой наших операций.»
Это был вариант 1943-45 гг., самый отдалённый и самый невыгодный. Два другие варианта лучше отвечали нетерпению Гитлера.
Один из них был построен на революцию во Франции. «Если социальные затруднения Франции создадут такую политическую ситуацию, что французская армия не будет в состоянии выступить против Германии, то это будет наилучшим моментом для действий против Чехословакии».
И наконец третий вариант наступал в случае войны Франции с третьей державой, которая, как и в предыдущем случае, связывала бы французскую армию. Эту войну Гитлер предсказывал. Он указал на возможного противника Франции: Италию. Он даже назначил срок: лето 1938. И указал причину: трения в Средиземном море в результате гражданской войны в Испании. Он заявил мимоходом, что быстрая победа Франко не соответствовало интересам Германии т. к. продолжение борьбы позволяло Италии укрепиться на Балеарских островах, — главной коммуникационной линии Франции.
Раймонд Картье-2... Затем Гитлер набросал картину операций. Высадка англо-французских сил на итальянском берегу казалась ему исключённой, а наступление французской армии на фронте Альп — невозможным. Действия итальянского флота воспрепятствовали бы подвозу войск из Северной Африки, так что на германском и итальянском фронтах Франция располагала бы только территориальными дивизиями.
«Если, — сказал Гитлер, — Германия использует эту войну для разрешения австрийской и чешской проблем, то надо полагать, что Англия — будучи занята войной с Италией — не начнёт операций против Германии. А без поддержки Англии Франция не предпримет военных действий на Рейне.
«Момент нашего выступления против Чехии будет зависеть от хода итало-англо-французской войны. Он не совпадёт с началом войны, а будет совершенно независимым. Оккупация Чехии произойдёт молниеносно».
Таково было это историческое заседание 5 ноября 1937 г. В Нюрнберге обвинение основательно усмотрело в нем явное доказательство предумышленности гитлеровской агрессии. Воля к войне здесь проявлена ясно и последовательно. Геринг тщетно пытался опровергнуть это и представить дело так, будто Гитлер хотел лишь разбудить рвение Бломберга и Фрича, которые проявляли слишком мало энергии и задерживали вооружение Германии. После перекрестного допроса, подкреплённого уличающим документом 386 P.S., Геринг должен был признать, что протокол заседания, составленный полковником Гоцбахом, выражал подлинные идеи и замыслы Гитлера.
Были ли эти идеи полностью изложены в протоколе? Являлись эти замыслы окончательными? Есть очевидное расхождение между предпосылками и заключением протокола. Несмотря на проект принудительной эмиграции миллиона австрийцев и двух миллионов чехов, включение в Райх двух стран с развитой индустрией и огромным городским населением, как Австрия и Чехия, не могло доставить Германии требуемой сельскохозяйственной территории и притока пищевых продуктов. Это очевидно было лишь предварительной операцией, с целью улучшить исходную базу для дальнейших действий. Программа 5 ноября была лишь увертюрой, за которой должна была последовать настоящая крупная экспансия в сторону Запада.
Протокол даёт интересные указания на расчёты фюрера в смысле сроков выступления. В то время Гитлер ещё не имел достаточно смелости, чтобы игнорировать даты, представленные ему Генеральным Штабом. Он вынужден был считаться с намеченным сроком 1943-45. Но эта оттяжка казалась ему вечностью. Вот для чего ему понадобился фантастический план средиземноморского конфликта. Эта франко-англо-итальянская война должна была развязать ему руки в центральной Европе. Гипотетическую возможность он обращал в твёрдую уверенность. Гитлер строил свой план, как мечтатели строят воздушные замки.
Война за Средиземное море летом 1938 г. не состоялась. Франко выиграл свою войну в начале 1939 г., несмотря на прекращение помощи со стороны немцев, принятое на конференции 5 ноября по предложению Геринга. Ситуация складывалась не так, как хотел Гитлер. Но это его не остановило Он не мог ждать.

 

☆ ☆ ☆

 

Раймонд Картье-2... «Генералы, — рассказывает Бломберг, — нашли идеи фюрера слишком фантастичными и его речь была встречена ледяным молчанием».
«Я знаю, — сообщил генерал Гальдер, — что Фрич признался своему другу генералу Беку, сказав: „Я находился в обществе сумасшедшего“.
Нойрат, Бломберг и Фрич пробовали провести дискуссию. Документ 356 P.S. приводит в общих чертах возражения, которые они представили фюреру.
Нойрат, этот крупный, мягкий и нерешительный человек, заметил Робко, что франко-англо-итальянский конфликт не представляется им ни таким неизбежным, ни близким, как полагает фюрер. Гитлер повторил с уверенностью, что конфликт разразится летом 1938 года.
Генералы были более резки. Фельдмаршал фон-Бломберг и генерал-полковник фон-Фрич, — говорится в протоколе, — подчеркнули несколько раз, что Англия и Франция не представляются им врагами. Они заявили однако, что конфликт с Италией не помешает французской армии выставить превосходные силы на германском фронте. Генерал-полковник фон-Фрич полагал, что французам достаточно сосредоточить против Италии на альпийском фронте до двадцати дивизий и что, следовательно, они будут иметь ещё значительный перевес в силах против Германии. Французы, очевидно, попытаются продвинуться в Рейнскую область. Надо принять в расчёт преимущество, которое даёт Франции быстрота её мобилизации, а такая учесть слабость германской укреплённой линии, что было особенно подчёркнуто фельдмаршалом фон-Бломбергом.
Генералы заявили также Гитлеру, что молниеносный захват Чехословакии будет не таким лёгким делом, как он полагает.
«Фельдмаршал фон-Бломберг обратил особенное внимание на сильные укрепления Чехии, построенные по образцу линии Мажино; взятие этих укреплений представляло исключительную трудность».
Гитлер слушал эти возражения с нетерпением. Он ограничился повторением, что Англия не примет участия в войне и, вследствие этого, сине верит в то, что Франция выступит против Германии. Его начинали уже бесить эти генералы, которые спорили вместо того, чтобы отвечать «jawohl».

 

 

КАК ГИТЛЕР ИЗБАВИЛСЯ ОТ БЛОМБЕРГА И ФРИЧА И СДЕЛАЛСЯ ВЕРХОВНЫМ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИМ

Раймонд Картье-2... Содержание этого документа не было оглашено на суде, Геринг, как джентльменом, не хотел говорить о нем вслух и сообщил свои показания следователю с глазу на глаз. Но маршал Гальдер не был так галантен и сказал о жене Бломберга прямо и грубо: «Она занималась проституцией в нескольких городах». Сам Бломберг выразился иначе: «Её поведение давало повод к известной критике. Но это было уже очень давно, когда она была ещё совсем молода».
Оба имели в виду одно и то же, но второй выразил ту же мысль с мягкой снисходительностью пожилого супруга.
Кайтель прибавляет, что Эрна Грюбер была несколько раз арестована полицией нравственности и приговорена к наказанию.
«Я должен был, — говорит Геринг, — доложить это фюреру. Он заявил, что ему нанесли оскорбление, заставив его участвовать в качестве свидетеля в таком скандальном браке. Он послал меня к Бломбергу, чтобы потребовать у него прошения об отставке.
Это было тяжёлое поручение. Я сделал что мог. Предлагал Бломбергу разлуку или развод. Он отказался».
Совсем иную версию даёт сам Бломберг.
«Я спросил у Геринга, — говорит он, — не будет ли достаточно разлуки или развода для того, чтобы успокоить фюрера и позволить мне сохранить мою должность. Он ответил, что это не поможет и советовал мне от имени Гитлера покинуть Германию на некоторое время».
Вслед затем маршал фон-Бломберг уехал в Италию; эта вынужденная свадебная поездка была, естественно, несколько горькой.
Полицейский рапорт, полученный Герингом, исходил от Гиммлера. В течении всей истории нацизма политическая полиция вела надзор над генералами с рьяным усердием, доходящим до ненависти. Если рассказ Геринга правдив, то Гиммлер нарочно выждал свадьбу Бломберга, чтобы вернее потом уничтожить его. Иными словами, он умышленно допустил Гитлера скомпрометировать себя участием в брачной церемонии. Эта поразительная дерзость заставляет предполагать, что власть Гиммлера и Гестапо была ещё больше, чем до сих пор полагали.
Другая гипотеза: сам Гитлер знал обо всем ещё до свадьбы и подставил маршалу западню. Он был на это способен и последующие события делают это предположение вероятным.
Через месяц после аферы Бломберга разразился скандал с Фричем. Его можно было считать продолжением скандального дела графа Эйленбурга. Третий Райх шёл по стопам второго: один из самых видных людей Германии, главнокомандующий армией, был обвинён в гомосексуализме.
В начале 1938 года фельдмаршал фон-Бломберг сообщил Гитлеру, что он собирается жениться.
«Я явился к фюреру, — рассказал Бломберг в Нюрнберге, — и не скрыл от него, что моя невеста очень скромного происхождения. Она служила у меня секретаршей и в течении долгих лет была моей подругой, Гитлер ответил мне: „Абсолютно согласен и, если нужно, я вас поддержу“. Он присутствовал на моей свадьбе вместе с Герингом».
До сих пор считалось, что в результате своей женитьбы Бломберг должен был покинуть пост военного министра. Полагали, что он был смещен вследствие протестов других сановников, возмущённых таким неравным браком. Документы Нюрнберга проявляют новый свет на это дело.
«На другой день после свадьбы, которая была в воскресенье, — рассказал Геринг, — мне вручили „дело“. Я провёл три часа за его изучением. Это был полицейский рапорт из пригородного комиссариата и речь шла о жене маршала Бломберга, рождённой Эрне Грюбер…». Гитлер тотчас же подписал отставку Фрича.
Раймонд Картье-2... «Обвинение, — заявил Геринг в Нюрнберге, — было ложно и подстроено весьма грубо. Гиммлер и Гейдрих поставили лжесвидетеля, который утверждал, будто он был очевидцем неестественных сношений Фрича с третьим лицом. Как только я познакомился с делом, я убедился, что это фальшь. Доносчик был жалким орудием в руках полиции; я его разоблачил и вынудил признание. Он отговорился сходством фамилий генерала Фрича и одного подполковника». Фрич потребовал суда чести.
«Я председательствовал в этом суде, — говорит Геринг, — как старший в чине офицер армии. Суд полностью реабилитировал Фрича от возведённого на него позорного обвинения».
После оправдания, Фрич обратился к Гитлеру с просьбой о восстановлении его в должности. Для него это было бы единственной окончательной реабилитацией, а для Гитлера почётной санкцией приговора суда чести.
Гитлер отказал Фричу.
Раймонд Картье-2... «Он питал к Фричу, — признал Геринг, — личную ненависть. Он никогда не был до конца убеждён в его невиновности и всегда подозревал, что армия подставила подполковника, чтобы спасти генерала».
Личная ненависть! В этих словах заключается объяснение всего дела Фрича. Если в деле Бломберга закулисная махинация не вполне выяснена, то в случае Фрича она ясна, как день. Совершенно недопустимо, даже невероятно для каждого, кто хоть немного знаком с гитлеровским режимом чтобы два шефа Гестапо — Гиммлер и Гейдрих — составили этот грубый заговор с целью обесчестить главнокомандующего германской армией без ведома, вернее, без указания самого фюрера.
Свидетельство Фрича отсутствует: генерал был убит во время польской кампании в рядах полка, которого он был шефом и где числился, не занимая должности. И возможно, что он пал не от польской пули.
Дело Бломберга и дело Фрича являются частями одного общего замысла и объясняются всецело им. В тот же период времени 80 генералов и высших офицеров, не уличённые в женитьбе на кокотках и не подозреваемые в гомосексуализме, были удалены из армии. Гитлер производил чистку, изгоняя все, что называл буржуазным духом, а также то, что Геринг назвал миролюбием Главного Штаба. Он избавлялся от той категории офицеров, которые были исполнены чувства личной ответственности, стояли за независимость Верховного Командования и считали себя вправе иметь и высказывать своё мнение.
Раймонд Картье-2... «Бломберг, — сказал в Нюрнберге маршал авиации Мильх, — был единственным офицером, умевшим разбираться как в политических, так и в чисто военных вопросах и способным противостоять Гитлеру, что он не раз и доказал. Люди, пришедшие после него, были слишком слабы, чтобы сопротивляться настояниям Гитлера и, вероятно, именно поэтому фюрер их и выбирал».
30 июня 1934 г. фон-Бломберг поддержал Гитлера против Рема и тем предрешил падение и смерть последнего. Он считал, что играет при этом роль, назначенную ему его старым начальником Гинденбургом: умерять и направлять революционный пыл нацизма. Его поведение, поздравления, которые он принёс фюреру после расправы в Берлине и Мюнхене, скрепили на некоторое время союз между Гитлером и армией. Но с тех пор, как Бломберг противопоставил намерениям Гитлера свои собственные взгляды на вооружение внешнюю политику, как только армия начала играть роль тормоза во всей авантюре, фюрер сломил Бломберга и скрутил армию.
Военная каста, влияние которой в Германии стояло так недостижимо высоко, — всемогущий когда-то Райхсвер теперь склонился и смолк.
«После ухода Бломберга, Фрича и (немного позднее) Века, — сказал генерал Гудериан, — Гитлер был окружен людьми, которые произносили только одно: „jawohl“
Гитлер заменил Фрича фон-Браухичем. А место Бломберга занял он сам.
Через несколько дней по устранении бывших начальников появился указ об учреждении ОКВ., т. е. Верховного Командования всеми вооружёнными силами, возглавлявшего армию, флот, авиацию, военную промышленность, организацию страны во время войны, пропаганду и т. д. И возглавителем этого верховного учреждения стал фюрер.
Раймонд Картье-2... Реформа эта в своё время прошла почти незамеченной. Тем не менее, она была многозначительна и угрожающа, сосредоточив в руках одного человека неслыханную военную мощь. Германия фактически вступила на путь войны в тот день, когда, во главе её встало ОКВ, а во главе ОКВ Гитлер.
Реформа эта была революционной, ибо она означала падение прусской военной касты юнкеров, традиционной ролью которой было ведение войны. Руководство германским народом в случае вооружённого конфликта переходило от владельцев замков Бранденбурга и Пруссии к авантюристу, вышедшему из подонков Вены.
В материалах Нюрнберга имеется любопытный документ, датированный 19-м апреля 1938 г. и озаглавленный: «Ведение войны, как проблема организации». Он подписан Кайтелем, но, несомненно, сочинён, а может быть и продиктован Гитлером. Здесь все характерные черты речей и писаний фюрера: многословие, пафос и сбивчивость. Это ответ Главному Штабу армии, который критиковал новую организацию. В нем фюрер изложил свои взгляды на подчинённость армии центральному руководству.
«Было бы противоречием с основным принципом тотальной войны, — говорится в этом документе, — полагать, что борьба на фронте может быть отделена от приспособления хозяйственной жизни тыла и пропаганды к потребностям войны. Эти задачи должны быть, наоборот, как можно теснее соединены. Но Верховный Вождь, объединяющий все эти задачи, явится лишь тенью начальника, подобно Кайзеру в последней войне, если при нем не будет Верховного Главного Штаба, подчинённого только ему одному.
«Армия требует, чтобы ОКВ было подчинено ей на том основании, что она-де является наиболее значительной частью вооружённых сил. Но эта претензия в равной мере могла бы быть предъявлена флотом или авиацией в случае конфликта с державами, не имеющими сухопутных границ с Германией, каковы Англия и СССР.
Раймонд Картье-2... Всякий прогресс в мире требует жертв. Не было бы единого германского Райха, если б составные части государства не отказались от своей суверенности. Нельзя иметь единого ОКВ, если армия, флот и авиация будут себя рассматривать не как части единого целого, а как самостоятельные единицы, и если они не подчинятся добровольно единому верховному командованию.
Если появляется утверждение, что нельзя требовать от военачальника, чтобы он побеждал по идеям другого, то на это следует ответ, что долг наш, солдат, побеждать согласно политическим идеям Верховного Главы Государства».
И в конце документа фраза, которая объясняет все:
«Ведение тотальной войны — дело фюрера».
Ефрейтор 1918 г., офицер-пропагандист 1919 г., одинокий чтец Клаузевица, достиг своей заветной цели: он стал главнокомандующим армией.

 

 

ГИТЛЕР ВЫЗВАЛ ЧЕХОСЛОВАЦКИЙ КРИЗИС ВОПРЕКИ СОВЕТУ СВОИХ ГЕНЕРАЛОВ

Присоединение Австрии, — или так называемый «Аншлюс», — последовало вскоре после отставки Бломберга и Фрича.
В этой афере Нюрнбергские документы не открывают никаких новых фактов. Но они содержат признание военачальников Германской армии: западным державам достаточно было поднять палец, чтобы остановить Гитлера.
«Германская армия, — говорит Кайтель, — была очень слаба. Она была ещё в процессе развёртывания первоначальных семи дивизий Райхсвера, У неё не было резервов. План создания армии в 36 дивизий должен был быть выполнен только в 1939 г.».
Раймонд Картье-2... «Моё мнение, так же как и мнение маршала Бломберга и генерала фон-Фрича, было, что мы не можем пускаться ни в какую войну. Но я рассчитывал, что присоединение Австрии было вопросом лишь дипломатии, и что ситуация, не представляла для нас никакой опасности».
10 марта, узнав о плебисците, назначенном Шушнигом, Гитлер спросил, какие части войск могут быть немедленно двинуты в поход. 11 марта он подписал приказ о занятии Австрии (документ Г. 102) и приказал, чтобы приготовления были» закончены на следующий день до полудня. «Операцией — стояло в приказе, — буду руководить я».
Приготовления были крайне просты. Они касались только 8-го армейского корпуса, расположенного вблизи австрийской границы. Не было никакой мобилизации. её и не могло быть — мобилизационный механизм не был ещё готов.
Приказ 11 марта содержит в себе многозначительную фразу: «На прочих германских границах в настоящий момент никаких мер безопасности не принимать». Гитлер отказывался от попытки оградить свою операцию от возможной иностранной интервенции. Он знал, что он не в состоянии этого сделать и предпочитал действовать в открытую.
Поход на Вену напоминал увеселительную прогулку. Австрия, которая и сейчас проявляет изумительную снисходительность, отдалась тогда Гитлеру в порыве энтузиазма. «Пришлось, — говорит Иодль, — отдать приказ, чтобы шофёры не снимали своих очков, иначе они могли бы быть ранены букетами цветов, которые им беспрерывно бросали».
Раймонд Картье-2... Этот триумф скрывал ничтожество германской армии. Сам Иодль признает, что большинство шофёров, которых забрасывали цветами, ещё не умели как следует управлять своими машинами. Только 60% из них могли доехать до Вены. Войска, присоединившие Австрию к Германии, не были способны к серьёзной битве.
«Интервенция в Чехословакии, — сказал Кайтель, — могла бы привести к катастрофе. Мы опасались её в течении целой недели».
Чехословакия! На пути в Вену, Гитлер иронизировал по адресу этого народа. «Чехи, — сказал он Гальдеру, который сопровождал его в роли офицера для связи от Главного Штаба, — держатся очень спокойно. У них нечиста совесть».
После «аншлюсса» Гитлер имел вероятно намерение сделать передышку, Политическая ситуация была неясна. Гражданская война в Испании шла к концу. Шансы на конфликт в области Средиземного моря уменьшались. Условия, поставленные 5 ноября 1937 г. для одновременного захвата Австрии и Чехословакии, не осуществлялись. «Зелёный план», т. е. план захвата Чехословакии, повис в воздухе.
Раймонд Картье-2... «После присоединения Австрии, — пишет Иодль в своём журнале, — фюрер объявил, что чешская проблема не является срочной, т. к. надо, сперва „переварить“ Австрию. Тем не менее приготовления к „зелёному плану“ должны вестись энергично. В этот план должны быть внесены изменения, вытекающие из новой политической ситуации в результате аннексии Австрии».
Майор Шмундт, адъютант фюрера, записал события этого периода. Он отмечает разговор, происшедший 21 апреля 1938 г. между Гитлером и Кайтелем. «Фюрер, — пишет он, — исключает беспричинное нападение на Чехию. Он допускает постепенное ухудшение отношений, могущее завершиться войной, но он предпочёл бы внезапный инцидент, — например, убийство нашего посланника. Первые четыре дня будут иметь решающее значение. В эти дни нам нужно добиться значительных успехов, чтобы обескуражить друзей Чехии».
20 мая Гитлер даёт указания для выполнения «зелёного плана». Они совпадают с записью в журнале Иодля. «В мои намерения не входит разгром Чехословакии в ближайшее время посредством военной интервенции…».
30 мая вышла новая директива. Она начинается фразой, которая слово в слово обратна заявлению 20-го мая: «Моим неизменным решением является военный разгром Чехословакии в ближайшем будущем».
Таким образом, в течении 10 дней Гитлер повернул на 180 градусов. 20 мая — стоп, 30 мая — вперёд! Что случилось? Случилось следующее.
В воскресенье 21 мая два мотоциклиста, пытавшиеся перейти чешскую границу у Эгера, были убиты чешской пограничной стражей. Убитые оказались немцами из Судет (провинция, населённая немцами и с 1920 г. входившая в состав Чехословацкой республики); они везли с собой пропаганду литературу, призывавшую Судетских немцев к восстанию. Потеряв терпение, вследствие повторных пограничных инцидентов, быть может, введённое в заблуждение ложными или тенденциозными сведениями, чешское правительство тотчас же объявило мобилизацию.
Раймонд Картье-2... Теперь уже установлено, что Прага испугалась тени. Никакого передвижения германских войск не было. Жест Чехии был чрезмерен и бесполезен. Энергия, которой Чехии во всей этой плачевной истории почти всегда не хватало, на этот раз была проявлена не вовремя.

0 | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10

 

   
  1. 5
  2. 4
  3. 3
  4. 2
  5. 1

(54 голоса, в среднем: 1.8 из 5)

Материалы на тему

Редакция напоминает, что в Москве проходит очередной конкурс писателей и журналистов МТК «Вечная Память», посвящённый 80-летию Победы! Все подробности на сайте конкурса: www.victorycontest.ru Добро пожаловать!