КАВКАЗ СЛУЖИТ ПРИБОРОМ…
ДЛЯ ИЗМЕРЕНИЯ БЕСПОМОЩНОСТИ ВЛАСТИ
— На рубеже веков Кавказ был для Путина и России неким испытанием, которое надо было пройти, чтобы страна вообще сохранилась. Сейчас, спустя 13 лет, этот регион вновь становится для России испытанием не менее серьёзным, чем тогда, во время войны. Либеральная оппозиция использует ситуацию на Кавказе и, шире, — межнациональные отношения, для того, чтобы свалить власть. Как ты думаешь, у Путина есть внятное понимание того, что делать с Кавказом, отвечая на этот вызов?
— Скорее понимание сенсорное и рефлекторное. При том, что мы видим, что некоторые рефлекторные вещи сделаны Путиным просто блестяще — Чечня, например. Кто бы мог подумать, что Чечня не просто будет умиротворена и отстроена, но и более того — станет тактическим оплотом в том числе и путинской власти. Если бы кто-то такое сказал в 2000 или 2001, его посчитали бы сумасшедшим.
— Но этот тактический оплот может в какой-то момент обернуться стратегическим поражением.
— Как совершенно справедливо писал у нас в журнале Герман Садулаев, чеченская элита всегда решала вопрос создания чеченского национального государства: внутри России (так же, как она хотела иметь это государство внутри Османской империи), внутри Гитлера. Садуллаев даже сказал, что Путин оказался удобнее Гитлера. Чеченской элите — не маргиналам, а тем, кто адекватен — нужен был покровитель, нужна внешняя оболочка, которая не будет вмешиваться во внутренние дела. И эта задача выполнена. А вот какую задачу преследовала Россия — непонятно, но это отдельная история, потому Садулаев писал политическую историю Чечни, а не России. Кавказ служит прибором...
